Бесконечная шайка - Иоанна Хмелевская Страница 14

Уже в середине рассказа о творческих муках с «Цыганкой» меня стало бросать то в жар, то в холод.

— А где та доска, что принес клиент? — не выдержала я. — Что вы сделали с той, испорченной?

— Ничего не сделал, сунул куда-то, она ни на что не годилась.

Я изъявила горячее желание увидеть ту доску. Пан Северин немного удивился, огорчился, попытался протестовать, но я закусила удила. Художник наконец понял, что не отделается от меня, если не даст мне доску. Поселюсь навеки в его квартире, и дело с концом! Подчинившись грубому нажиму, он грустно поплелся в темную комнату, громко называемую им своим ателье. Я нахально поперлась за ним и удивилась, какой образцовый порядок царил в этом ателье. Молодец у него жена! В одном из шкафов он нашел нужную доску, и мы вышли на свет. Я с жадностью принялась разглядывать полустертое изображение «Цыганки», все в подтеках и пятнах.

— Или вы это мне немедленно подарите, или я у вас ее куплю, — сказала я тоном, не терпящим возражения. — Хотите, принесу чистую взамен? Выбирайте.

Пан Северин удивился, но выбрал сразу:

— А, прошу бардзо, можете ее забирать, мне она не нужна. Знали бы вы, как я не люблю писать маслом!

Без малейшего зазрения совести воспользовалась я великодушием этого благородного человека и удалилась с двумя досками. Меня очень интересовала реакция Матеуша.

Увы, увидеться с Матеушем мне не удалось. Оказалось, сразу после женитьбы он с женой уехал в Испанию, в служебную командировку. Мне сказали — года на два, а там, кто знает.

И я осталась с тайной один на один.

В нише над батареей парового отопления в моей комнате было сделано несколько полок. На одной из них я и поместила принесенную от пана Северина доску, чтобы она была на виду и опять не потерялась.

Батарея грела отчаянно. Ничего удивительного, наступила чудесная золотая осень, температура днем поднималась до двадцати градусов.

Доска стояла на самом виду, чтобы постоянно попадалась на глаза. Это заставило чуть ли не каждый день ломать голову над решением загадки.

Вот и теперь, сидя на тахте, я уставилась на загадочную доску и размышляла. Что мы знали наверняка? Что в истории с «Цыганкой» замешан брат Гати или кто-то из его знакомых. Блондинка прочно увязывалась в сознании пана Северина с заказчиком портрета. На снимке заказчика не было, но это еще ничего не доказывало, блондинка ведь была! А заказчик, возможно, как раз фотографировал всю компанию. Гатя встречалась с братом в Австралии и после этого приехала разыскивать «Цыганку». В портрете мы не обнаружили ничего только потому, что пан Северин подменил доску.

Так, так, до сих пор рассуждаю вроде бы логично, что же дальше? А дальше логично предположить, что нечто, нам неизвестное, могло быть спрятано вот в этой доске!

Встав с тахты, я достала с полки доску и обнаружила, что за время стояния она вроде бы расслоилась. Может, помогла батарея, а может, процесс расслоения начался и раньше. Так или иначе, взяв в руки доску, я обнаружила, что от нее отстает, вместе с грунтовкой, что-то похожее на лист плотной бумаги, облепленной какой-то непонятной субстанцией. Попробовала смыть водой — смывалось прекрасно. Лопнуть мне на этом месте, если это не обычный канцелярский клей!

Клей крошился под руками и смывался водой, вот уже можно было целиком оторвать лист, приклеенный канцелярским клеем к полудюймовой доске. Что же это такое?

Трясущимися руками я попыталась расчистить уголок листа, соскребла с него краску. Какая-то прозрачная пленка, похоже на целлулоид. Может, и астролон, по крошечному кусочку миллиметра в три трудно было определить эластичность материала, к которому прочно пристала грунтовка с толстым слоем масляной краски. Расчистив еще немного, я вытащила лупу и с ее помощью принялась рассматривать прозрачный лист, кем-то приклеенный с обратной стороны картины. Нет, надо смыть хотя бы масляную краску. Растворитель у меня был, и спустя час я уже могла определить, что в руках у меня какая-то карта. Странная карта, густо покрытая сплошной сетью микроскопических названий каких-то населенных пунктов, рек, горушек, железных и шоссейных дорог и прочих условных обозначений, по краям безжалостно обрезанная, так что ясно было, что это часть большой карты. И часть, явно уменьшенная, целая была большого формата, а этот кусок требовалось поместить на маленькую доску. И еще у меня создалось впечатление, что карта очень старая, в некоторых местах совсем вытертая, и эти вытертые места в виде пятен или лепешек неправильной формы усеяли всю карту. Вместо карты на лепешках виднелись тоже микроскопические крестики, двух видов — прямые и иксоватые. Приглядевшись внимательнее, я выделила четыре вида крестиков: прямой крестик, прямой икс и икс двойной, причем раз в таком двойном иксе один наклонен вправо, а раз — влево. Лепешки так густо усеяли карту, что трудно было определить, какая часть света была на ней представлена.

Долго билась я над таинственной картой. На следующий день с помощью очков, двух луп, яркого солнечного света и сверхчеловеческих усилий мне удалось расшифровать кусочек одной надписи: RESLA. Судя по всему, это была середина какого-то условного обозначения, начала и конца не хватало. Да, невозможно привязать карту к местности, когда она представляет собой вырезанный из целого кусок, впрочем, может, это специальное выражение обозначает что-то другое, но мне очень хотелось знать, что за местность здесь изображена. Правда, в верхней части карты вроде намечалась какая-то граница — маленькое полукруглое углубление и тоненькая черточка, далее почти прямая линия, теряющаяся в очередной лепешке. Очень похоже на морской берег с заливом и вытянутым полуостровом. Вытащив мой знаменитый Атлас мира, я по алфавитному указателю попыталась вычислить эту РЕСЛЮ, предположив, что в начале названия не хватает только одной буквы. Мартышкин труд! Добравшись до «С», я сообразила, что занимаюсь безнадежным делом, ведь не знаю даже, на каком языке составлена карта.

Отложив карту, я села, закурила и принялась дедуцировать. Что мне известно о карте, что можно принять за доказанный факт? Итак, известно, что это карта. Факт. Карта неизвестно чего, неизвестно каким способом напечатанная на неизвестной прозрачной пленке, неизвестно для чего подготовленная к вывозу за границу под прикрытием «Цыганки». Впрочем, нет, не «Цыганки», пан Северин перепутал фотографии, но тому, кто заказывал у него портрет, было без разницы, что именно изображено на портрете, и он без возражения примирился с «Цыганкой». Вывод — кому-то очень дорога была эта карта, Не нужно быть гением, чтобы прийти к такому выводу. Додедуцировалась... Что мне это дает? Определить, какая местность изображена на карте — не могу, масштаба карты не знаю, а лепешки делают совершенно невозможным сравнение ее с нормальными картами. Лепешки... Вот интересно, эти пустые места образовались от старости на первоначальной карте, с которой переснималась в уменьшенном виде моя, или на моей сделаны специально для того, чтобы посторонний не мог опознать местность? А может, лепешки с расшифровкой хранятся где-то в другом месте, и когда их наложишь на мою карту, все станет ясно?