Бойся своих желаний - Анна и Сергей Литвиновы Страница 14

Прошло тринадцать месяцев. Февраль 1968 года

Секретный аэродром Кырыштым

Тридцать пять минут после посадки

Васнецов Петр Ильич

В стане музыкантов после торжественной встречи на советской земле и церемонии с участием духового оркестра царило самое восторженное настроение. Джон, Пол и Джордж поместились втроем на заднем сиденье «Чайки», а безотказный Ринго – на откидном, для охранника. Васнецов уселся впереди, рядом с водителем. Битлы отрывисто и воодушевленно переговаривались. «Генерал» прислушивался к диалогу гостей, однако, к собственному огорчению, не мог понять и половины. Его рафинированный, но американский английский, отшлифованный в Колумбийском университете, оказался почти бессилен против ливерпульского акцента, уснащенного кучей жаргонизмов.

Представительский лимузин несся сквозь могучую тайгу по бетонке, соединяющей секретный аэродром с не обозначенным ни на каких картах военным городком под почтовым наименованием Комсомольск-17.

– По-моему, после того, что мы сегодня увидели, русским ничего не останется делать, кроме как расстрелять нас, – со смешком проговорил Джон (он показался Васнецову самым остроумным из них).

Его слова потонули в хохоте товарищей. Слава богу, реплику удалось разобрать «генералу», и он в тон откликнулся нарочито кровожадным голосом:

– Мы обычно наших врагов травим ядом.

Первая фраза в разговоре всегда значит многое, потому Васнецов только сейчас и открыл, впервые за поездку, рот: он нащупывал камертон разговора, и теперь почувствовал, что угадал, потому что следом за его словами раздался дружный хохот. А Пол («генерал» узнавал каждого из ребят, не оборачиваясь, по голосам – вот что значит предварительная подготовка к операции!), дурачась, пропел несколько нот из главной темы к бондиане: «Та-да-ра-там…» (Фильмы про агента 007 Петр Ильич смотрел на закрытых показах в ЦК.) Музыкальная реплика Пола также имела успех: парни опять заржали. Улыбнулся и «генерал».

– Не волнуйтесь, – молвил он уже серьезнее, но с мягкой улыбкой, – мы настолько вас ценим, что готовы даже позволить вам выведать кое-какие наши секреты. И русские не кровожадны, как уверяет ваша пресса, а гостеприимны.

– Куда нас везут? – несколько тревожно спросил Ринго.

– Отдыхать. Развлекаться, – беспечно отвечал Васнецов.

В этот момент лимузин подкатил к железным воротам в бетонном заборе. На воротах не было никаких опознавательных знаков – даже обычной для объектов Министерства обороны звезды. Железные створки распахнулись благодаря усилиям двух солдатиков. Оба они вытянулись во фрунт, изо всех сил приветствуя «членовоз». А восторженный Пол открыл окно, высунулся и, напуская в лимузин мороз, помахал парням в шинелях и ушанках. Когда влез обратно, молвил нарочито быстро – чтобы не смог разобрать Васнецов: «У меня сложилось впечатление, что они все тут нас не узнают». Однако «генерал» реплику расслышал и ответил, потому что разговор повернул в полезное русло и лил воду на мельницу Петра Ильича:

– Так оно и есть. К сожалению, в Советском Союзе ваше творчество мало кому еще известно.

– Надо это поправить, – вполголоса бросил Джордж, и фраза его тоже шла Васнецову в зачет. Впрочем, он предпочитал не форсировать события и молвил:

– Здесь, в городке, живут техники и инженеры, обслуживающие аэродром, а также летчики. Ну, и их семьи, разумеется.

Битлы во все глаза смотрели в окна лимузина: на улицах русской военной базы малолюдно, машин почти нет. Стандартные трех-четырехэтажные дома из красного кирпича. Чисто, заснежено, спокойно. Мамаши гуляют с колясками, дети в шубках, с румяными от мороза щеками, тащат портфели. Горячий парок поднимается над их юными головами и ушанками из кожзаменителя и рыбьего меха.

«Чайка» подкатила к «генеральскому дому» – так его именовали в городке, в нем обычно останавливалось самое высокое начальство, прилетавшее из Москвы. Для командированных рангом пониже предназначалась офицерская гостиница – туда поместили служителей культа из самолета. А совсем уж мелких приезжих сошек обычно селили в казармах. Туда же засунули, как балласт, прочих пассажиров, совершивших вынужденную посадку. Гостевой дом стоял на отшибе, посреди небольшого скверика, и, несмотря на то, что специально не охранялся, население секретного городка не имело обыкновения прогуливаться поблизости, да и детям своим заказывало. Упаси бог, потревожишь покой высоких гостей, потом неприятностей не оберешься – ведь там останавливались в разные времена и командующий округом, и главный конструктор, и даже министр обороны.

В «генеральском доме» было пять отдельных спален (очень подходящее для случившейся оказии количество, по одной комнате для каждого из музыкантов плюс Васнецов), с туалетами и ванными, куда бесперебойно (в отличие от остальных домов городка) подавалась вода, холодная и даже горячая. В строении также размещалась кухня, раздевалка для персонала, а для высоких гостей – большая столовая и просторная гостиная, она же «красный уголок» или при необходимости комната для совещаний: помещение было оборудовано спецсвязью, телевизором, коротковолновым радио с проигрывателем грампластинок, а также наборами настольных игр: шашек, шахмат и домино. Ну, и кроме того, имелась секретная комната, замаскированная под склад барахла – оттуда военная контрразведка вела запись всех разговоров, ведущихся в «генеральском доме».

Едва лимузин остановился у дверей, откуда ни возьмись выскочил румяный офицерик в парадной шинели. Выпрыгнул из своей двери шофер. Оба совместными усилиями распахнули для высоких гостей три двери «Чайки» из четырех. Битлы выбрались на морозный воздух. По их довольным физиономиям Васнецов мог заключить, что происходящее им по-прежнему нравится.