Ловушка для Черного Рейдера - Фридрих Незнанский Страница 14

— Понятно, — Дергунов кивнул. — Ну, его регистрация меня не волнует, мне о другом его спросить надо. Не подскажете домашний адрес?

Диспетчер подсказал, и участковый уполномоченный отправился по адресу «ценного кадра», поскольку уже становилось поздновато для визитов…

Сергей Федорович Васильченко собственного жилья не имел. В автобусном парке, где ему, это с его-то опытом, удалось устроиться на работу, могли предложить только комнатку в общежитии, другим жильем парк не обладал. Пришлось снимать тоже комнату, но хоть нормальную, с кухней, в частном секторе. Дорого, но что поделаешь? Да и «удобства» во дворе. Но пообещали «перспективу», и с зарплатой было неплохо. Вот сын пойдет осенью в школу, и жена Катя на работу станет выходить, есть в парке «высокая должность» по уборке служебных помещений. Можно и на полдня. Так и текла жизнь, пока не случилось вчерашнего «обстоятельства».

У Васильченко, у которого на маршруте обычно ездила уже почти знакомая публика, из Богоявленска в Нижний и обратно, — ежедневно, утром и вечером, — никаких происшествий не было. Поэтому его очень удивило, когда двое мужчин, один из которых был в милицейской форме — явно для отвода глаз, прошли по салону и остановились возле симпатичной девушки, которую Сергей уже не раз примечал в салоне. Чего они ей говорили, он не слышал, но она покорно вышла с ними из автобуса и пошла — это видел водитель — к милицейской машине с синей мигалкой на крыше. Дальше автобус повернул налево, и что было сзади, Сергей уже не видел. Однако вопрос со вчерашнего дня остался: зачем девушку высадили так поздно, причем с последнего рейса? Что им от нее надо было?

С утра, поскольку день у него выходной, временами вспоминал про ночной эпизод, но так ничего путного в голову не приходило. Он и бросил думать, да, видно, напрасно. Только принялся за домашние дела — надо было починить калитку, как к нему явились двое, среди которых он узнал одного из вчерашних, но тот явился уже не в форме, а в обычной одежде. Узнал его Сергей, но виду не подал. Просто поинтересовался, чего от него надо, а то ему некогда.

Ну, худо-бедно поговорили, а теперь еще один милиционер прибыл. И с тем же вопросом: не случилось ли чего вчера на последнем рейсе?

Да что они на шею-то садятся?! Сергей и ответил в излишне резкой, может быть, форме, что, если у этого, нового, есть к нему действительно важное дело, пускай выкладывает, а коли нету, так нечего и от дела отрывать! И еще добавил, что ходят тут, мол, делать им нечего… Вот к этой последней фразе и прицепился милицейский капитан.

— Значит, как я вас понял, — строго заговорил он, получив у водителя ответ, что ничего тот вчера не видел, — «ходят тут», говорите? И кто же это ходит, если не секрет?

— Послушайте, товарищ капитан, — уже с просительной интонацией заговорил Сергей, — поймите меня, ничего я вам сказать не могу. Даже если бы и хотел. А я еще и не хочу. И вы не можете меня заставить говорить про то, чего я не видел.

— Разве я просил вас рассказать о том, чего вы не знаете? — удивился Дергунов, он уже понимал, что визитеры до него успели хорошо «поговорить» с Васильченко. — Я вас спрашиваю только о том, что случилось во время последнего вчерашнего рейса?

— Да ничего не случилось! — почти сорвался Сергей. — Отстаньте от меня! Я ничего не видел и не знаю! — он кинул взгляд на испуганную жену и подумал, что, если капитан спросит ее сейчас о чем-нибудь, Катерина не сумеет промолчать. Ее уже и без того напугали, вон, совсем лица нет…

— А зачем вы кричите? — спокойно возразил Дергунов. — Вас так сильно напугали?

— Да! Да! Да! — почти в истерике выкрикивал Сергей. — Напугали, голову свернули! Убили, изнасиловали! Чего вам еще надо от меня?!

Он просто хотел таким подобием истерики переключить внимание милиционера с Кати на себя. И Дергунов понял суть разыгрываемого перед ним спектакля.

— Ну, хорошо, я не стану спрашивать вас ни о чем. Но хочу предупредить и вас, и вашу жену, ну, а с сынишкой — сложнее, он многого не понимает. Дело в том, что вчера, во время вашего рейса, пропала девушка — Нина Крюкова, жительница Богоявленска. Красивая девушка. Говорят, села в ваш автобус, но домой не приехала. С тех пор ее никто не видел. Судя по вашему возбужденному состоянию, вы в курсе этого события. Но, не исключаю, что прибывшие сюда, к вам, недавно оперативные сотрудники из Пригородного ОВД, о чем мне сообщил ваш диспетчер, искали в автопарке именно вас. И по тому, как вы сейчас себя ведете, нашли, верно? Можете не отвечать, и так понятно. Очевидно, они от вас чего-то потребовали. И по тому, как вы переживаете, пригрозили… А вот чем? Ну, что я могу предположить? Наверняка угрожали, если вы откроете рот, сделать что-нибудь с вашей семьей. Это у всех бандитов нормальное явление. А в форме они или нет, с удостоверениями или без них — неважно. Любую форму можно купить на рынке, а удостоверения нарисовать…

Дергунов перевел взгляд с Сергея на Катю, вздохнул и продолжил:

— Итак, они хотели быть уверенными в том, что вы ничего вчера не видели. И вы это подтвердили. И я вас понимаю: семья… Ну, что ж, трудно просить у человека помощи, если он всего боится. Вы вот, смотрю, из одного государства сбежали в другое — там плохо и здесь, оказывается, не лучше, — там совесть молчала и здесь тоже голоска не подает… Живите, Бог с вами. Но вот, когда вашу жену Катю или сына, не знаю, как вы его назвали, украдут, вы же ко мне первому прибежите за помощью. А мне другой такой же вот, вроде вас, крепкий, здоровый мужик ответит: «Нет, Паша, ничего я не видел. А и видел, так не скажу, своя шкура дороже…». И ведь прав будет, верно?

— А, скажете, не так? Вы свидетелей защищаете? Или ихние семьи? Нет! Так о чем разговор?..

— Да, — вздохнул Дергунов, — такие вот нынче у нас свидетели пошли… Ну, ладно, пойду. Одно я уже узнал от вас: девушку украли. Зачем, неизвестно. Хотя, какие могут быть вопросы, зачем воруют красивых девушек? Насиловать, вот зачем. Все, я ушел, и можете всем говорить, что меня здесь не было, так вам легче будет. И, на всякий случай, берегите свою жену Катю…

Сергей догнал участкового возле его машины.

— Извините, вы правы. Но мне действительно угрожали. А требовали только одного: молчать. Ничего не видел и не знаю. В противном случае… ну, как вы сказали про ту девушку…

— Хорошо, — спокойно ответил Дергунов, — это я и без вашего признания понял. Лучше скажите… Нет, просто кивните: был ли среди сегодняшних гостей хотя бы один из вчерашних?

— Чего теперь кивать, скажу. Был. Крепыш такой, в ковбойке в синюю клетку. И в джинсах синих тоже. Только вчера он зашел в автобус в форме. По-моему, майора милиции. А у второго вчерашнего было круглое, неприятное такое лицо. Но он не приходил сегодня. Все, больше ничего не знаю и не скажу, мне Катя с Васькой больше жизни дороги. Извините… — Васильченко мрачно посмотрел себе под ноги и добавил: — Это Катя настояла, чтоб я вам сказал… Пойду… — и ушел во двор, не обернувшись, даже когда запирал за собой калитку.

«А ты чего от него хотел? — спросил себя участковый. — Не одни только переселенцы всего боятся, свои — не меньше. А у этого, видать, и с регистрацией не все ладно, может, сроки продлевать пора. Ладно, пусть сам занимается своими проблемами… Так крепыш, значит? И другой — с круглым, противным лицом?.. Ехать сейчас в Пригородный ОВД? Нет, надо сперва хорошенько подумать… Филиппова этого порасспросить бы… Только где его найти?» И вспомнил: «Ленка же! Этот Иван по всем статьям у нее ночевал, так получается, — ох, и хитра девчонка! А все на ее лице написано…»