Невеста вечности - Татьяна Степанова Страница 14

– Нет никого. Я сам из Ногинска, у меня тут льготная путевка, процедуры, я сам почечник, – сказал Шамшурин. – Никого я в поселке не знаю, там такие хоромы отгрохали себе эти новые русские – ой-ой-ой… Но магазин у них там хороший, и не дорогой – это надо отдать должное. А что случилось-то?

– Ничего. Спасибо, вы уж извините, что побеспокоили вас на отдыхе.

– Да я не в претензии, только что случилось? С чего это вдруг полиция ко мне?

Страшилин снова извинился. И они отошли от шахматной скамейки. Страшилин зашагал к воротам.

– Я так и предполагал, – хмыкнул он, – вранье все это.

– Насчет визитера? – спросила Катя. – Думаете, Балашова намеренно нам солгала?

– И наврала, и про одну весьма важную деталь умолчала, а вторая свидетельница, Глазова, про эту деталь нам как раз поведала. Но вот умолчала тоже о многом. И важном.

– С чего вы так решили, Андрей Аркадьевич?

Катя впервые назвала его по имени-отчеству.

– С того, что мы сейчас на место убийства вернемся. И вы сами все поймете.

Они уже садились в машину, чтобы ехать к коттеджу Уфимцева, как вдруг из ворот снова показался участковый.

– Есть еще один здешний отдыхающий, схожий с описанием, с приметами, – сообщил он. – Я в третьем корпусе был, он у них проживает. Тоже по льготной путевке от муниципалитета. Некто Горлов Аристарх Семенович. Он сейчас после обеда на процедурах, придется полчаса подождать, если хотите допросить и его.

Страшилин глянул на часы. Катя видела – заминку с ожиданием он считает пустой тратой времени, потому что убедил себя в лживости показаний Балашовой. Однако…

– Ладно, раз приехали, потянем все пустышки до конца. Считайте, Катя, что мы тут просто бьем с вами баклуши – в парке возле чертовой речки. Вы любите бить баклуши?

– Не очень, – ответила Катя, отметив, что и Страшилин впервые назвал ее по имени и даже больше – «по-свойски».

Надо ли считать это за прогресс в их деловых отношениях?

Страшилин снова закурил и, насвистывая, медленно тронулся к третьему корпусу – мимо колоннады и львов, выкрашенных пугающе свежей белой краской.

Катя дошла до колоннады и села на скамейку. Тихий санаторий, пенсионерам тут неплохо. Молодежи совсем нет и детей тоже. Это специально для пенсионеров место отдохновения, место покоя.

Тихий санаторий возле тихого комфортабельного поселка. Тихая золотая осень в Подмосковье.

А старика убили…

– Ну, пора, можно брать штурмом эту их процедурную, – пригласил Страшилин. – Время, время, цигель, цигель, айда.

Через гулкий пустой холл корпуса они прошли к лифтам, тут уже снова ждал вездесущий участковый, он и повел – на третий этаж, по коридору, устланному ковровой дорожкой, мимо врачебных кабинетов.

Из одного только что вышел пожилой мужчина в сером спортивном костюме с полиэтиленовым пакетом – в нем махровое полотенце и резиновые тапки-шлепки, так показалось Кате.

– Аристарх Семенович Горлов? – спросил участковый.

– Да, я. – Старик с усилием опустился на кожаный диван, стоящий в коридоре. – Ох, ноги не идут, дайте дух переведу после массажа.

Катя разглядывала его – ни зеленой болоньевой куртки, ни кепки, конечно, тут в корпусе. Но, вероятно, носит он эту одежду, так что подходит по приметам. Участковый здешний хорошо работает. По таким приметам полгода можно свидетелей искать, а он сразу постарался – только, кажется, все свидетели не те. Страшилин уверен, что соседка Уфимцева солгала, и никакой гость в тот вечер у него не появлялся.

– Аристарх Семенович, вы Илью Ильича Уфимцева знаете? – спросил Страшилин.

– Да. Я… а вы кто?

Катя присела на дальний конец дивана. Так, Страшилин, вы не гений сыска и не провидец. Вот он, ваш свидетель, – в натуре, а не плод вранья.

– Я старший следователь следственного комитета Андрей Страшилин, а это мои коллеги из полиции области. – Страшилин тоже присел на диван.

– Из полиции? Ко мне? А что случилось?

Катя разглядывала Горлова – лет за семьдесят пять ему, это точно, и выглядит неважно – лицо землистое, все в морщинах. Волосы седые коротко, аккуратно подстрижены, и стрижка сделана совсем недавно, скорее всего это работа здешнего санаторного парикмахера. В таких местах парикмахерские услуги для пенсионеров на льготных условиях, дешевы. Спортивный костюм чистый, но заношенный, вылинявший.

– В каких отношениях вы с Уфимцевым?

– Работали вместе когда-то… давно… в хороших… А что произошло?

– Вы когда его последний раз видели?

– Вчера. Он тут живет, в поселке «Маяк». А я приехал отдыхать по путевке. Мы встретились с Ильей вчера… Что случилось?

– Уфимцева убили.

– Убили? Охххх…

Горлов откинулся на спинку дивана, лицо его с землистого стало белым, он схватился за сердце.

– Ох… Погодите… как же так… Ох, сердце схватило… нитроглицерин… в кармане…

Катя сорвалась с места и ринулась в процедурный кабинет:

– Там отдыхающему плохо, сердце!

Из кабинета выскочила медсестра. А в это время Страшилин достал из нагрудного кармана старика палочку с нитроглицерином и уже скармливал ему горошинку.

– Аристарх Семенович, дорогой, что с вами? – причитала сестра. – Я говорила, надо уменьшить нагрузку. От процедур порой неожиданный эффект.

Горлов сосал нитроглицерин.

– Вы его так на тот свет отправите, – шепнула зло Катя Страшилину. – Разве так можно со стариками?

– А вы кто, простите? – спросила медсестра у Кати. – Родственница?

– Мы из полиции по уголовному делу.

– Из полиции здесь, в медучреждении?

– Ох. Немножко отпускает… отпустило. – Горлов начал массировать грудь с левой стороны. – Ох, горе… Илья… Да объясните же мне наконец, что случилось?

– Уфимцева убили в его собственном доме, – сказал Страшилин. – Во сколько вы с ним встречались, где?

– В поселке, я же говорю, я приехал в санаторий по путевке. А он живет в «Маяке». Он пригласил меня к себе домой.

– В какое время?

– Вчера после обеда, у меня не было процедур. И я решил его навестить. Он приглашал. Он ведь совсем один живет, сын у него за границей работает. Мы посидели. Вот ведь возраст, хвори – выпить даже не можем, как раньше встречу отметить. У меня сердце, инфаркт перенес. Он, Илья, тоже весь больной, в артрите.

– Как долго вы пробыли у Уфимцева?

– Ну, пока говорили… посидели, потом я в санаторий засобирался, к ужину чтобы успеть, ходок я медленный, а тут моцион солидный. Где-то час, полтора. Он вышел меня проводить. – Горлов переводил свой взгляд со Страшилина на Катю, потом на медсестру, которая не уходила назад в процедурный. – Как же так? Кто его убил? Когда?