В мышеловке - Дик Фрэнсис Страница 14

Мейзи помолчала, чтобы собраться с силами. Она буквально дрожала от чувств, которые переполняли ее.

— Мое достоинство было унижено, и я немного накричала на них. Никто не давал им права на грубости, а тем более на то, чтобы считать меня преступницей.

«Пожалуй, тут была настоящая схватка, — подумал я. — Хотелось бы знать, в каком состоянии полиция и Легланд ушли с поля боя?»

— Они твердят, что здесь поджог, а я спросила, почему же они только теперь так решили, а раньше у них была иная точка зрения? Оказывается, потому, что Легланд не сумел разыскать в пепле мои вещи или хотя бы их следы. И они сказали мне, что даже если я и не продала ценности, то, видимо, договорилась с грабителями, чтобы их украли, а дом сожгли в то время, пока я буду у Бетти, и дальше беседа продолжалась в том же духе. И еще спрашивали, кому я заплатила за такую работу, и еще больше меня разъярили, и, если бы мне попалось что-нибудь под руку, я бы запустила…

— Вам сейчас просто необходимо выпить джина. И без тоника.

— Я сказала им, что они должны узнать, кто это сделал, вместо того чтобы мучить беззащитную женщину… И чем больше я думала о негодяе, который обокрал меня, а потом так подло поджег дом, чтобы замести следы, тем злее я становилась! Но куда больше меня бесили эти болваны, не способные видеть дальше собственного носа!

Я слушал ее гневную исповедь и понимал, что ярость ее, конечно, неподдельная, но она явно старалась распалить себя, не давая возмущению угаснуть. Казалось, что у нее была потребность постоянно пребывать в таком состоянии.

Я спросил:

— Надеюсь, о Маннинге вы им не говорили? Пятна на ее щеках вспыхнули еще ярче.

— Я еще не свихнулась, — язвительно заметила она. — Если бы я сказала, они наверняка взяли бы под сомнение и все остальное.

— В полиции считают, — начал я осторожно, — что преступник больше всего неистовствует тогда, когда его обвиняют в том, чего он действительно не делал.

Какой-то миг мне казалось, что сейчас я сам стану мишенью ее ненависти, она уставилась на меня с гневным видом, но вдруг до нее дошло, и она уловила юмор. Складки возле рта разгладились, взгляд прояснился, и через секунду она улыбнулась.

— Да, дорогой, когда я задумываюсь, мне кажется, что вы правы… — Улыбка постепенно перешла в хихиканье. — Выпьем?

Маленькие извержения продолжались и дальше, пока мы пили джин и обедали, но вулкан уже не изливал лавы, а только тлел.

— А вы совсем не удивились, дорогой, когда я сказала, что полиция думает обо мне, — бросила она небрежно, не сводя с меня глаз. Она ждала.

— Нечто похожее произошло с моим кузеном. Слишком много совпадений. Мне бы хотелось, чтобы вы с ним встретились.

— Но зачем, дорогой?

Я все объяснил. Теперь она переживала не столько за себя, как за Дональда.

— Какой ужас! На фоне его страданий вы, пожалуй, считаете меня страшной эгоисткой!

— Я совсем так не считаю, честное слово, Мейзи. Я думаю, что вы хорошая актриса.

Она взглянула на меня дружелюбно и игриво. На миг я представил, какой она могла быть с Арчи, пока он был жив.

— Есть еще одно дело, дорогой, — сказала она как бы между прочим. — После всех последних событий и того, что было сказано, мы, пожалуй, отложим с картиной. Я уже не хочу сохранять память о руинах. Я хочу помнить дом таким, каким он был. Так вот, может, я дам вам полсотни, да и конец? Как вы думаете?