Главный свидетель - Фридрих Незнанский Страница 14

– Хорошо, – сказал он наконец и вывел на принтере распечатку своих заметок. Положил страничку с убористым текстом перед собой и ткнул в нее карандашом.

Юрий улыбнулся. Новый век, совершенная техника, а душа по-прежнему требует вещественной конкретики: текст, карандаш, черкай себе сколько хочешь!

– Давай по пунктам, – продолжал Грязнов. – Значит, квартира покойной вернулась к олигарху, так? Вероятно, он со своей новой дамой все перестроил по-иному. Поинтересоваться можно, но вряд ли наш интерес что-то даст. А вот охранника Ознобихина – так? – его мы, пожалуй, можем пощупать. При условии, что он по-прежнему там же служит и согласится ответить на некоторые вопросы… Впрочем, – Денис хитро сморщил нос, – главное – найти, а уж ответить-то мы его как-нибудь уговорим. Он ведь, по существу, основной свидетель обвинения, разве не так?

– Именно. Единственный, кто видел Репина входящим в дом, где проживала Осинцева. Он сообщил, что подозреваемый бывал у этой дамы не раз. Из его же показаний следует, что сам он, этот Валерий Владимирович, оказывал неоднократно всяческие мелкие любезности Инне Александровне, – конкретно не расшифровано. Но можно представить.

– Ты, дружище, не совсем тут прав, – возразил Денис. – Представить, что за услуги – или любезности – мог оказывать господин Ознобихин, можно лишь после того, как мы увидим его своими глазами. Ну а вдруг это какой-нибудь старик-пенсионер? Или хорек-недоучка? Это что, фасон для невесты, как выражаются в Одессе?

– Ладно, не спорю, – засмеялся Гордеев. – Но этот же Ознобихин по безымянной визитной карточке казино «Карусель» опознал в Репине того человека, который появлялся у Осинцевой. Что-то тут, мне представляется, больно сложно все у них. Отметь себе особо. И вот еще факт, как бы упущенный во время судебного заседания. Или же за ненадобностью сознательно оставленный без внимания. Дело в том, что Ознобихина допрашивали несколько раз. В первых своих показаниях он утверждал, что посетителей в день убийства Осинцевой было двое. Но если одного он успел разглядеть, то второго – нет. Записано с его слов: оба были высокие и крупные. Одеты почти одинаково, как будто они служат охранниками. А вторично он дает показания, когда им уже опознан Репин. Тут появляется новый текст. Четко видел только одного, а что касается второго, то вполне мог и ошибиться. Суть в том, что видел-то он из своей застекленной будки уже уходящего наверх, к лифтовой площадке, одного человека, то есть Репина. Что же касается второго, то в данном случае он мог просто подумать, что их было двое. Принял, понимаешь ли, тень на стене за силуэт второго человека. Потому, мол, в первый раз и заявил, что посетители были похожи. Вопрос попутно: если видел только со спины, причем уходящего наверх, человека, то каким же образом смог чуть ли не неделю спустя опознать его в лицо? И вообще, тут хорошо бы…

– Провести следственный эксперимент, – понял Юрия с полуслова Денис. – На тени воображаемые посмотреть, на то, другое. И вообще, заново произвести опознание. И по всем правилам. А то ведь наверняка, коли на то пошло, сунули ему в морду фотик и сказали: запомни, это он и есть. Ох, Юрочка, хреноватенькая это работенка – колоть сукиного сына. А где его допрашивали?

– Молодец, – ответил Гордеев, – ну прямо в самый корень заглянул. Уже утром, когда умирающую женщину увезли в Склиф и появился следователь с оперативниками, чтобы разобраться в происшествии, первое же подозрение пало именно на Ознобихина. Он и ходил к ней, и хорошо знал ее, и пятое, и десятое. И наши голубчики, недолго думая, повязали молодца и кинули в СИЗО на Петровку. Где и проводили всю дальнейшую работу. Вплоть до, прошу заметить, задержания Репина, после чего отпустили, но как основного свидетеля обвинения. Под подписку. Чтоб не рыпался. И вот уже после этого и появилось второе его признание, что на лестнице был один человек. В общем, ребята, надо его искать.

– Да это понятное дело. Переходим к теневым действующим лица. Поспеловский – он как?

– Его подозревать в чем-то довольно трудно. Немногие факты, которыми я на сегодня обладаю, говорят скорее в его пользу. Но пошарить вокруг тем не менее, наверное, придется. Особенно хорошо бы залезть во времена его активной деятельности на посту директора Департамента по инвестиционной политике в ее основном, строительном бизнесе. Мне тут днями такой художественный образ нарисовали – это чтоб было понятней. Пирамида. В трех углах основания – власть, умение и удача, а на вершине – огромные возможности и деньги. Ну переведем так: возможности – это та же власть, может быть, но в более крупном масштабе… А что он какое-то время играл первую скрипку, полагаю, несомненно.

– Покопаем, посмотрим, – согласился Денис. – Дальше?

– А дальше еще более любопытные личности: папаша и сын Носовы. Отец – гендиректор строительного концерна «Феникс». Иногда его сравнивают с бульдозером. Видимо, отсюда и характер, и прочие деловые качества. Сын его – Григорий. Прошу также обратить особое внимание. Служил в спецназе ВДВ, затем возглавил службу охраны в «Фениксе», а заодно и в «Московии». Это архитектурно-планировочная фирма, хозяйкой которой является Юлия Федина-Поспеловская. И до развода, и теперь, как я понял. Мадам, просто повторюсь, спала с обоими, чему имеются свидетельства.

– Ну этих-то скорее надо проверять по дядькиной картотеке, – усмехнулся Денис, намекая на материалы, имеющиеся в МУРе как на организованные преступные группировки, так и на отдельных криминальных фигурантов – и законников, и авторитетов.

– Что касается Гриши, почти уверен – не исключено. Слишком… такая фигура. Кстати, Лидия ведь не знает, где нынче обретается ненавистный отец ее двухлетнего сына. Сказала, что он просто исчез почти сразу после того, как осудили Андрея. Практически два года назад. Тоже имейте в виду.

– Ну и, наконец, Андрей, – как бы подвел черту Денис. – О нем, кроме того, что в деле, больше ничего?

– Учился в физтехе. Может быть, коллеги, которые его еще помнят, подскажут что-нибудь? Хотя вряд ли. Но попробуйте. А я поеду в Потьму и постараюсь выжать из него максимально возможное… Да, еще один персонаж – некая Полина Ивановна, уборщица у Осинцевой или ее экономка – один черт. Она может также что-то знать. А вот о муже Инны, Борисе Осинцеве, ничего определенного сказать не могу. Не знаком, не видел, ничего не знаю, даже его отчества. Не думаю, будто у него что-нибудь имеется, хотя… В квартиру-то свою он все-таки вернулся. Попробуйте. И вот главный акт нашего соглашения. У меня на работе в сейфе лежат восемь тысяч баксов. Аванец, и он ваш. При окончательном расчете подобьем бабки, потребуете еще – вопросов нет. Ты меня знаешь, Дениска, когда могу, не жадничаю.

– Договорились… А теперь давай-ка насчет этого твоего сегодняшнего абонента. Трубу ты свою оставь у нас, поставим на контроль и по возможности попытаемся разобраться, а взамен возьмешь другую, незасвеченную. Это для наших контактов. Так объясни мне, что думаешь сам по этому поводу? Это угроза или просто разведка? Ну, другими словами, проверка на вшивость. Может быть? Скажем, тот же добрый папашка, который вдруг решил проверить, не фуфукнули ли у него денежки? Может, все это обыкновенное фуфло?