Двухгрошовый кабачок - Жорж Сименон Страница 14

Они сделали круг, чтобы зайти в кабачок за бродягой, который, оказавшись в машине, повернулся к хозяину и подмигнул, как бы говоря: «Видите, с каким почтением со мной обращаются, каково, а!».

Он сидел на откидной скамеечке, напротив Мегрэ. Окно было опущено, и он еще имел нахальство поломаться:

— Вы не возражаете, если закрыть? Из-за моего легкого, хорошо?

В этот день на автодроме не было гонок. Только на трассе, перед пустыми скамьями, тренировалось несколько спортсменов. От этого автодром казался еще громаднее.

Машина стояла в стороне, а перед ней склонились жандарм и человек в кожаном шлеме.

— Вот по этой дорожке, — сказали комиссару.

Виктор особенно заинтересовался болидом, вращавшимся со скоростью километров двести в час; на сей раз он сам опустил стекло и высунулся наружу.

— Это моя машина! — крикнул доктор. — Только бы…

Рядом с мотоциклистом, занимавшимся ремонтом, они увидели Джеймса, который совершенно невозмутимо, держась рукой за подбородок, давал советы механикам. Увидев Мегрэ в сопровождении еще двоих, он поднял голову и пробормотал:

— Как, уже?

Потом с ног до головы осмотрел Виктора, удивленно, явно недоумевая, что он тут делает.

— Кто это?

Если Мегрэ и возлагал надежды на эту встречу, то ему пришлось теперь разочароваться. Виктор, едва взглянув на англичанина, продолжал следить за машиной. Доктор уже раскрыл дверцы своего автомобиля, чтобы убедиться, что все в порядке.

— Вы давно здесь? — буркнул Мегрэ, повернувшись к Джеймсу.

— Сам не знаю… Пожалуй, довольно давно, да…

Уж слишком он был невозмутим. Несомненно, он только что увел из-под носа у полиции жену и мальчишку. Из-за него вся жандармерия Сены и Уазы на чрезвычайном положении.

— Не бойтесь, — сказал он доктору, — только шина пострадала. Остальное все цело. Хорошая машина. Разве что чуть тяжеловато трогается с места.

— Это Бассо попросил вас вчера забрать жену и сына?

— Вы прекрасно знаете, мой милый Мегрэ, что на подобные вопросы я не могу отвечать.

— И вы, конечно, не можете сказать, куда вы их отвезли.

— Согласитесь, что на моем месте…

— Во всяком случае, вы это здорово обставили, даже профессионал не додумался бы.

— О чем это вы?

— Об автодроме! Госпожа Бассо в безопасности. Но лучше, чтобы полиция не сразу обнаружила машину. Дороги охраняются. Тогда вы вспомнили об автодроме! И ездите, ездите…

— Клянусь, мне давно хотелось…

Но комиссар уже не слушал его, он бросился к доктору, собравшемуся менять колесо.

— Простите! До особого приказа машина остается в распоряжении полиции.

— Что? Моя машина? Я-то что сделал?

Протестовать было бесполезно. Машину заперли в боксе, и Мегрэ унес ключ. Полицейский ждал указаний. Джеймс курил сигарету. Бродяга, не отрываясь, следил за болидом.

— Уведите этого, — проговорил Мегрэ, показывая на него. — Посадите его в дежурку Сыскной полиции.

— А меня? — спросил Джеймс.

— Вам по-прежнему нечего мне сказать?

— Особо нечего. Поставьте себя на мое место!

Мегрэ сердито повернулся к нему спиной.

В понедельник пошел дождь, что очень обрадовало Мегрэ, потому что серые тона больше гармонировали с его настроением и предстоящей работой.

Прежде всего доклады о вчерашних событиях; доклады, которые должны охарактеризовать расстановку сил, использованных комиссаром.

В одиннадцать часов два эксперта из Сыскной полиции заехали за ним на такси, и все трое отправились на автодром, где Мегрэ оставалось только следить за работой своих компаньонов.

Известно, что доктор проехал всего шестьдесят километров на машине, только что сошедшей с конвейера. На счетчике стояло двести десять. Пробег по автодрому оценивался километров в пятьдесят.

Значит, Джеймс сделал по дорогам километров сто. От Морсанга до Монлери не больше сорока по прямой. Теперь осталось нанести на карте возможные места проезда машины.

На долю экспертов выпала кропотливая работа. Шины тщательно очистили, пыль и мелкие кусочки просмотрели через лупу, кое-что отложили для дальнейшего анализа.

— Свежий гудрон, — объявил один из них.