Неприкасаемые - Буало-Нарсежак Страница 14

Голос Эрве доносится издалека.

— Погоди, — шепчет Ронан. — Погоди… Сейчас все пройдет. Помоги мне приподняться.

С помощью друга он садится, опершись спиной на подушку, и даже отважно пытается улыбнуться.

— Удар будь здоров, сам понимаешь.

Он разглядывает остальные три фотографии, снятые более общим планом, так что видна и дорожка, и соседние могилы.

— Спасибо. Но для этих тебе следовало сменить объектив. Фон немного расплывчатый.

Ронан с грубоватой нежностью хватает Эрве за руку.

— Тем не менее все отлично. Ты прекрасно справился.

Его голос немного дрожит. Он замолкает, а потом добавляет:

— Теперь мне придется с этим жить!

— Если я могу… — начинает Эрве.

— Нет. Помолчи!

Тишина в комнате такая, что слышно, как за дверью шуршит ткань.

— Послушай, — шепчет наконец Ронан. — Спрячь-ка эти фотографии в книжный шкаф, сбоку. Там лежит книга Верселя, та, которую ты любишь… ну знаешь… «Капитан Конан». Положи их туда. Только не шуми. Пусть она не догадывается, чем мы тут занимаемся.

Эрве на цыпочках входит в кабинет. Он знает здесь все наизусть. Немудрено, сколько раз тут бывал. Чуть ли не вслепую находит томик Верселя. Задание выполнено. Ронан удовлетворенно качает головой.

— Расскажи мне о Кере, — требует он.

— Как я и думал, — начинает Эрве, достав из дипломата листок с напечатанным на машинке текстом, — он живет в Париже, улица…

Взгляд на листок.

— Улица де Верней, на левом берегу. Не знаю такую. Женат.

— Сволочь!

— Жена работает в парикмахерском салоне. Зовут Элен.

— Но как тебе удалось раздобыть все эти сведения?

— А что делать, если у тебя самого нет свободного времени?

— Частный детектив?

— Точно. Все было сделано оперативно. Ему потребовалось всего лишь четыре дня, чтобы вычислить Кере. Этот народец чрезвычайно ловок. И сразу выкинь из головы мысль о том, будто бы Кере прячется. Вовсе нет. Он живет совершенно открыто со своей женушкой. И в данный момент занят поиском работы.

— Поиском работы! — передразнивает Ронан. — Даже не смешно. Эти суки легавые могли бы взять его к себе осведомителем… Это все, что ты сумел раскопать?

— Все. А что бы тебе еще хотелось знать?

— Каков он из себя… Смогу ли я его узнать?

Эрве вздрагивает.

— Узнать? В твоем-то состоянии?.. Ты ведь не хочешь сказать, что…

— Ну конечно, конечно, — перебивает его Ронан. — Так просто сболтнул. Раньше он брился. Но возможно, теперь что-нибудь и отрастил. Я представляю его с чудненькой бородкой… А? Чудненькая бородка, что ты об этом думаешь?

От смеха лицо его на мгновение приобретает детское выражение.

— Да, — Эрве взволнован. — Чудная бородка. Только не дергайся. Все, что хотел, ты уже получил. Надеюсь, ты не полезешь куда-нибудь?

— А давно он уже женился?

— Этого в отчете нет.

— А мог бы твой сыщик разузнать побольше? За мой счет, разумеется.

— Ни в коем случае, — протестует Эрве. — Это мое дело. Конечно, я могу его попросить об этом. Только что тебе это даст? Чего ты там затеваешь?

— Фу-ты, ничего! Когда сидишь взаперти в четырех стенах, времени хватает, вот и мечтаешь. Мне бы хотелось, чтобы он знал о том, что я на свободе. Только и всего. Он заерзает, а мне удовольствие. Если он ищет работу, значит, времени у него, как и у меня, навалом. Пусть тоже покопается в прошлом. Это нам полезно обоим. Скажешь, нет? Ты не согласен?

— Старик, мне тебя очень жаль, но разве это вернет Катрин?

— Мы больше никогда не будем говорить о Катрин, — чуть слышно произносит Ронан.

Гримаса боли еще сильнее заостряет черты его лица. Выждав несколько секунд, Эрве встает.

— Извини. Мне пора.

— Что верно, то верно, — насмешливо поддакивает Ронан. — Ты ведь у нас бизнесмен. От зари до зари и до кровавого пота. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что я для тебя лишь обуза.

— Вовсе нет.

— Тебе часто приходится ездить в Париж?

— Да. Наша тамошняя контора работает неплохо. Но глаз, сам понимаешь, все равно необходим.

Ронан приподнимается на локте с загадочным видом.

— Я вполне доверяю твоему сыщику, — говорит он. — Но как бы мне хотелось, чтобы ты взглянул на Кере своими собственными глазами. Ты его прежде хорошо знал и наверняка заметишь такое, на что твой шпик даже и не подумает обратить внимание… Как одет… озабоченно ли выглядит… А кроме того, ты сможешь сравнить Кере нынешнего с Кере десятилетней давности.

— Нет, у тебя явно какая-то навязчивая идея.

— Сможешь?

— Нет. У меня нет времени.

— Жаль, — вздыхает Ронан, вновь опускаясь на подушку. — Ничего не поделаешь. Тогда я попрошу тебя… Умоляю, не отказывайся. Посади по старой дружбе цветы на могилу. Это ведь на час работы. Час ты мне можешь посвятить?

— Да, конечно.

— Вот и славно. Возьми деньги в шкафу.

— Нет! Я сам…

— Не спорь! Это деньги тюремные. Ну так вот, пусть превратятся в розы, в гвоздики, во все, что захочешь, лишь бы было красиво. Договорились?

— Договорились.

— Пока!

Ронан смотрит вслед Эрве. Пустоголовый красавчик! Но главное ему все же удалось узнать. Улица де Верней… Теперь, имея адресочек, этого Кере можно заставить немного подергаться. И Ронан тотчас принялся сочинять, тщательно взвешивая каждое слово, текст первого анонимного письма. «Твоя шкура стоит недорого». Или: «Вот мы и нашли тебя, подонок!» Что-нибудь в этом духе. Пусть помучается бессонницей. Для начала.