Кондуктор, нажми на тормоза! - Владимир Колычев Страница 14

В окне, выходящем на балкон, горел свет. Шторы плотно сдвинуты, что происходит в комнате, не видно. Радик прислушался. Негромко работает телевизор, живых голосов не слышно.

Радик осторожно глянул вниз с балкона. На всякий случай рассчитал примерный путь отступления. И только после этого постучал в окно.

Балконная дверь открылась сразу, показалась Юля. Но Радик умудрился слиться с темнотой в дальнем углу балкона, и она его не заметила.

– Артем, ты? – тихонько спросила она. – Я тебя не вижу...

Радик пошевелился – позволил себя обнаружить.

– Черт! Со своими штучками ты заикой меня сделаешь... Давай заходи!

Радик почувствовал себя незваным гостем на чужом празднике. Ведь Юля ждала не его... Но слезу он пускать не стал. Быстро скинул с себя маскхалат. Мягким, но уверенным шагом втянулся в комнату, одарил Юлю скупой безмятежной улыбкой.

– А-а... А где Артем? – растерянно спросила она.

– В наряде. Я за него...

Из складок маскхалата всплыла и словно сама по себе повисла в воздухе бутылка коньяка.

– А это что?

– Да так, зажигательная смесь. На всякий случай прихватил. Вдруг на танк нарвусь, хоть поджечь будет чем...

– Что, шутником заделался? Таким же, как Артем?..

– Почему бы и нет? Я же сегодня за него...

– Ну-ну... – Юля внимательно смотрела на него.

В глазах – легкая озадаченность в ореоле лукавых огоньков.

Радик осмотрелся. Квартирка и впрямь ничего. Едва уловимый запах свежей краски, чистота, уют. Цветной «Горизонт» на тумбочке, на экране какая-то голубая муть.

– И аппетит у тебя такой же зверский, как у него? – спросила Юля.

– Ну, наверное... Я, когда голодный, мне все равно, что рахат-лукум, что гусеница...

– Фу-у! – поморщилась Юля.

Но, похоже, ее отвращение было показным. Поэтому Радик не стал сходить с этой темы.

– А что, у китайцев, например, гусеницы считаются деликатесом. Калории в них, витамины. К столу подаются в жареном, печеном и даже тушеном виде...

– Все сказал?

– Нет. Съедобными считаются гладкие гусеницы. Волосатых гусениц в пищу желательно не употреблять...

– Извини, но у меня нет гусениц – ни гладких, ни волосатых... Есть только котлеты. Не знаю, может, в них недостаточно калорий и витаминов, но что есть, то есть...

– Хорошо, я согласен. Что есть, то и будем есть, – ничуть не стесняясь, сказал Радик. – Давай, что есть в печи, на стол мечи!..

Юля смотрела на него, удивленно приподняв брови.

– Может, тебе еще и дать? – ехидно спросила она.

– Ну, это на твое усмотрение, – не моргнув глазом, ответил Радик.

– Слушай, а ты и вправду изменился...

– В какую сторону – в хорошую или плохую?

– Даже не знаю... Ну, пошли есть, что есть...

Котлеты были совсем свежими, что называется, с пылу с жару. И сама Юля выглядела очень свежо. Высокая прическа с длинными спускающимися вниз локонами, подведенные тушью глаза, ярко накрашенные губы, мягкий аромат парфюма. Элегантный шелковый халат больше походил на вечернее платье, нежели на домашнюю одежду. Все это наводило на мысль, что Юля ждала ночных гостей. Радик знал, кого именно она ждала. И ему было обидно. Но виду он не подавал.

Юля набросала в тарелку макарон, сдобрила их двумя котлетными тушками.

– Хорошо тут у тебя, – заметил он.

– Хорошо, но не у меня. У нас, – уточнила она. – Не стыдно, товарищ солдат? Командир в командировке, а ты к его жене в гости, нехорошо...

– Твой муж не командир, а замполит. А это, как говорят в Одессе, две большие разницы...

– Да, но жена у моего мужа одна. И, поверь, он ею очень дорожит.

– Хочешь, чтобы я ушел? Уйду... Сейчас котлеты срубаю, Марине позвоню и прощай...

– Какой ты умный!.. А что там за Марина? – вроде бы в шутку возмутилась Юля.

Но Радику показалось, что в ее голосе звякнули нотки непрошеной ревности.

– Подруга моя. Мы с ней переписываемся... А что?

– Да ничего. Переписывайся себе на здоровье... Только как ты ей звонить будешь?

– У тебя же телефон.

– Телефон. Служебный.

– Ну Артем же как-то звонил...

– Кому он звонил?

– Вале... Э-э, подруге твоей... От тебя...

Радик чуть было не ляпнул, что Артем звонил своей подруге. Но вовремя исправился. Хотя и сам не понял, зачем он это сделал. Не тот сейчас бы случай, чтобы выгораживать его... Но в то же время друга нужно выгораживать в любом случае. Даже если друг – подлый врун...

– Вале?! От меня?!.. Передай Артему, что он меня очень развеселил... Не мог он от меня звонить...

– А что мог? – сорвалось с языка.

– У-у, да ты любопытный!.. А знаешь, что было с любопытной Варварой?..

– Знаю... Ты его любишь?

– Кого, мужа?

– Нет, Артема...

– Нет, но...

– Что, но?

– Но ты растормошил меня своими глупыми вопросами, – чуточку кокетливо повела глазками Юля. – А валерьянки как назло нет... Может, лучше коньяку, как ты думаешь?

Она не стала дожидаться ответа. Принесла из комнаты бутылку, привычным движением свернула пробку, достала из кухонного шкафа два круглых тонкостенных стакана.

– Извини, бокалами под коньяк пока не обзавелись...

Она плеснула себе и ему. Отказываться он не стал. В конце концов он в самоволке, а это уже само по себе дисциплинарный проступок. Что без вина виноватый, что с вином, то есть с коньяком. Семь бед – один ответ... Но лучше, конечно же, не залетать. Ведь самовольщик не тот, кто ходит в самоволки, а тот, кто попадается...

– Зато мужем обзавелась, – заметил он.

– Вот за это и выпьем, – улыбнулась Юля.

Развязная улыбка. Развязно-вульгарная... Такой Радик Юлю еще не видел. Но слышал. От Артема. «Она, когда пьяная, совсем дурная...» Но Юля еще только собирается выпить. И уже дуреет. Что же будет дальше?..

В стакане было граммов пятьдесят коньяка, не меньше. Юля выпила одним глотком. И лишь чуточку поморщилась. Закусывать не стала. Может, потому быстро захмелела.

– Закурить есть? – спросила она.

Радик покачал головой. Так и не научился он курить. Да и ни к чему это.

– А-а... – махнула рукой она и полезла куда-то за печку.

Вытащила оттуда пачку дефицитного «Мальборо».