Все совпаденья не случайны - Диана Бош Страница 13

– Гостей водили? Могли ее вместо вас по ошибке убить?

Таисия вытаращила глаза и кулем свалилась на табуретку:

– Меня? Убить? За что?! Кто?!!!

– Ну, это вам виднее, кто, – желчно ответил Лямзин. – Согласитесь, странно: женщина возвращается из-за границы, где пробыла достаточно долгое время, и практически сразу ее убивают.

– То, что ее убили, вообще странно, – не согласилась Таисия, – она никому зла не причиняла. Если не считать злом то, что вечно была занята только собой и никем больше, потому и не уживалась ни с кем. А в остальном – абсолютно безобидное существо.

– А ее муж? Ведь она была замужем?

Таисия задумалась, потом осторожно спросила:

– Вы о ком? Об австрийце или о первом муже? Я других мужей у нее не знаю.

– О первом, – согласился Лямзин. – Что вы можете о нем сказать? Он мог желать смерти своей бывшей жене, Катерине Каранзиной?

– Нет, – отшатнулась Тая, – он безвредный совсем, далекий от мира. Одно слово – художник. Правда, неудачливый, никто его картины не покупает. Может, потому и разошлись они с Катериной, что тетка моя все время пыталась мужа предприимчивости научить. Да и моложе он ее на пятнадцать лет, вот она его и воспитывала, удержаться не могла. Сама-то неплохо получала – переводчиком с французского и немецкого в крупной фирме работала, муж же вечно на ее шее сидел. Ну и надоело ей. В ее представлении мужик должен быть сильным, властным и обеспеченным, а не хлюпиком, который лишь время от времени рисует картины, а когда их никто не покупает – занимается самобичеванием и страдает депрессиями. Так вот, терпела она, терпела, а потом и выгнала его, сама же замуж за иностранца собралась.

– Почему она в Австрии, после того как брак был расторгнут, не осталась?

– Понятия не имею, – пожала плечами Таисия. – Мы встретились, и я сразу спросила ее об Альберте – ну, об австрийце. Так она губы поджала, помрачнела, а потом бросила так зло: «Еще посмотрим, кто есть кто. Я ему еще нос утру». Но что там у них случилось, что она хотела сделать, я так и не узнала.

– Не спросили?

– Почему же, спросила, а Катерина только загадочно улыбнулась и сказала: «Потом». Вот оно как вышло… потом-то так и не наступило. И не наступит никогда.

Таисия некрасиво скривилась и опять зарыдала, вытирая лицо попеременно то рукавом, то скомканным в шарик платком.

Женских слез Лямзин не выносил. При виде их Эдуард обычно терялся и чувствовал себя последней скотиной – ему почему-то всегда казалось, что именно он в тех самых слезах виноват. Вот и сейчас он нервно заерзал на стуле и торопливо напомнил:

– Вы собирались угостить нас кофе…

– Ах, да! – спохватилась Тая.

Она вскочила и потянулась к верхней полке, на которой стояла прозрачная банка с шоколадного цвета порошком. Роста явно не хватало, Таисия поднялась на цыпочки, отчего тонкий трикотаж облепил ее тело, подчеркнув крутизну бедер и узкую талию.

Лямзин не без удовольствия окинул взглядом изгибы фигуры, похожей на абрис гитары, и в тот момент Таисия обернулась.

– Вы не поможете мне… – начала она и осеклась, поймав его взгляд.

– Да, конечно, – Эдуард смутился, как мальчишка, пойманный под окном женской бани за подглядыванием, вскочил и снял банку с полки. – Вот, держите.

– Спасибо. – Женщина словно случайно коснулась кончиками пальцев его руки и затем пошла, медленно покачивая бедрами. У самой плиты взглянула через плечо:

– Вам с корицей или с перцем? – Голос ее вдруг приобрел томные нотки, движения стали кокетливы и плавны, а слезы на глазах просохли. Лямзин с досадой подумал, что сейчас, похоже, его начнут атаковать.

– Мне натуральный, без пряностей и добавок. И давайте вернемся к разговору о Катерине Григорьевне. Вы не знаете, с кем она собиралась увидеться после приезда? – нарочито сухо задал он следующий вопрос. – Может быть, ваша тетя рассказывала о каких-либо своих планах – возможно, с кем-то успела договориться о встрече или уже встречалась?

Таисия села на край диванчика и ссутулилась, на лице ее отразилась активная работа мысли.

– Да, было. Я вспомнила! Катерина хотела увидеться с бывшим мужем, Антоном. Еще произнесла: «У меня к нему интерес на миллион долларов». Но я тогда внимания не обратила – фраза-то избитая, подумала, просто такой фигуральный оборот. А может, у нее и правда дело какое-то важное было, и ее из-за этого убили-и… – на последней букве Таисию заклинило, и она заревела.

– Кофе, – напомнил Лямзин.

– Да-да, кофе! – Женщина вскочила, вытерла ладонью слезы и уставилась на турку. – Сейчас уже готово будет, пенка почернела.

Она разлила кофе по чашкам, села, снова ссутулившись, и уставилась в стену, зажав ладони между коленками.

– Еще один вопрос, – прервал ее невеселые мысли Лямзин. – Вот здесь описание человека, которого видели во дворе предположительно в момент убийства. Прочитайте.

Таисия медленно достала сигарету, подождала, пока Лямзин, чиркнув зажигалкой, поднесет огонь, жадно затянулась и придвинула к себе листок бумаги.

– Высокий рост, светло-каштановые волосы, серые глаза, на вид лет тридцать пять, одет в длинный светлый плащ и темно-серые брюки. Это все? – изумленно подняла она глаза на Лямзина. – Да под такое описание полгорода подойдет.

– Ну, допустим, не полгорода: судя по описанию, внешность у мужчины неординарная. А полгорода – это когда отвечают: «Рост? Ну, как у моего мужа… Какой? Ну, средний… Лицо? Обычное такое лицо: нос, рот… Куртка? Ну, как у всех… А брюки, синие… ой, нет, черные… или коричневые… не помню точно, какие». – Лямзин так смешно спародировал интонации и мимику туго соображающего человека, что Таисия прыснула.

– И что, бывают такие свидетельские показания?

– Сколько угодно, – скривился Лямзин. – Люди в большинстве своем не слишком наблюдательны, да и то, что заметят, частенько перевирают. Но в описании этого человека свидетельницы были единодушны, добавив, кстати: «Красив мужчина невероятно».

– Прям, невероятно… – хихикнула Таисия. – Ну, конечно, здесь проживают в основном старые девы, вечно озабоченные поисками жениха.

– То есть, полагаете, словам о красоте сильно доверять не стоит?

– Я бы не доверяла. Красота – понятие относительное. То, что одним красиво, у других вызывает раздражение.

– Ага, ага, – согласился Лямзин. – И что насчет такого человека в окружении вашей тети?

– Если описание верное, то я его не знаю. Не было около нее высоких сероглазых красавцев лет тридцати пяти. А после неудачного брака с Антоном Катерина и вовсе щепетильно относилась к выбору мужчин. Не в смысле внешности, а в смысле благосостояния, разумеется. Она считала, что мужчина должен быть обязательно дерзким, немного нагловатым и обязательно предприимчивым. То есть у него непременно должны иметься деньги. Внешность в ее раскладе занимала последнее место.