Врач без комплексов - Юлия Алейникова Страница 13

— Боль от потери ребенка так просто не выплачешь, слез не хватит, — проговорила она, глядя в свою чашку, — мне с ней до конца своих дней жить, внуков растить, второй дочери помогать. Раскисать нельзя. Да еще мама парализованная, после инсульта не встает, никого не узнает и заговаривается. А может, и хорошо, что не узнает, зато о Лене ничего не знает, — добавила она после коротенькой паузы. — Так что говорите, Женя, не стесняйтесь.

И Женя решилась.

— Я о Ленином ребенке поговорить хотела, — робко начала она.

— О ребенке? — искренне удивилась Наталья Владленовна, явно не ожидавшая ничего подобного. — Я думала, Леночка вам денег осталась должна.

— Да что вы? — в свою очередь изумилась Женя. — Стала бы я вас из-за такой ерунды беспокоить.

— А что же с ребенком? Он же умер еще в роддоме, — глядя на нее с тревожным интересом, спросила Наталья Владленовна.

— Точно в роддоме, вы не путаете? — взволнованно спросила девушка, уже понимая, что не зря потревожила несчастную женщину.

— Женя, в чем дело? Что вы знаете? Точнее, что происходит, говорите немедленно, вы меня пугаете! — Теперь она вся подобралась, выпрямила спину и сцепила перед собой руки, словно приготовилась к новому удару.

— Если честно, я не знаю, — опуская глаза, призналась Женя и рассказала Наталье Владленовне все, начиная с их с Леной встречи в роддоме.

К ее удивлению, Наталья Владленовна отреагировала на рассказ как-то удивительно равнодушно. Она немного помолчала, помешала ложечкой остывший чай и задумчиво проговорила:

— Думаю, что никакой тайны здесь нет. Дима сам принимал роды и наверняка сделал все, что возможно для спасения младенца, и к тому же не допустил бы ничего незаконного, а что касается записи в медкарте, возможно, роддом подделал отчетность, чтобы не портить статистику, — вздохнула она еще раз.

— А что вы думаете о Синельникове? — пользуясь случаем, расхрабрившись, спросила Женя.

— О Диме? — приподняв бровь, переспросила Наталья Владленовна. — Он неплохой человек, умный, энергичный, но мне кажется, он просто не достаточно сильно любил Леночку. Иначе бы женился, и никто бы не смог ему помешать. Родители были просто отговоркой. Я и Лене намекала, но она ничего не хотела слушать, а я посчитала, что лучше остаться вдвоем с ребенком, чем совсем одной. К тому же я уверена, он бы их не бросил, помог поставить сына на ноги.

Рассуждения Натальи Владленовны звучали очень здраво, логично, в них чувствовалась житейская мудрость, и Женя ей тут же поверила. Скорее всего, так и было. А Лену никто не хотел огорчать, пока она была беременна.

И Женя занялась своими делами. Пыталась уговорить отказниц дать анонимные интервью для программы, помирилась с Володей, сходила с Платоном на выставку, посвященную венценосной семье Романовых, получила нагоняй от Труппа за пресные, невыразительные сюжеты, сделала новую стрижку, в общем, втянулась в повседневные хлопоты и думать забыла и о Лене, и о ее таинственно скончавшемся ребенке. Но, видимо, судьба была ее решением недовольна, потому как подкинула Жене еще одну приманку, словно тормоша, вынуждая взяться за расследование.

Женя спешила на встречу с Володей, в кои-то веки он пригласил ее не на обед или ужин, а в гости. Причем не просто в гости, а на день рождения своего друга, в качестве своей «женщины». Женя очень волновалась, раньше ее в близкий Володин круг не вводили, ну, не считая знакомства с мамой и сестрой. И то оно было случайным, а не спланированным, хотя и очень душевным.

Женька волновалась, с самого утра ни о чем не могла думать, кроме предстоящей вечеринки, три раза меняла платье, последний раз вернулась с лестничной площадки и в итоге пришла на назначенное Володей место встречи минут на пятнадцать раньше оговоренного времени. Володя задержался в прокуратуре, заехать за ней не успевал и попросил Женю самостоятельно добраться до станции метро «Чернышевская» — его приятель жил в центре города. А поскольку Женя приехала раньше времени, да еще и Володя, как и следовало ожидать, застрял в пробках, она отправилась в ближайшее кафе, чтобы не отсвечивать на краю тротуара в вечернем платье.

Устроившись на мягком диване, Женя ждала свой кофе, бездумно скользя взглядом по посетителям, пока не наткнулась на знакомое лицо. Наискосок от нее возле окошка сидел доктор Синельников и поил клубничным коктейлем очередную беременную. Неизвестно откуда в Женином мозгу всплыли случайно брошенные акушеркой Светланой Игнатьевной слова насчет нестандартных сексуальных предпочтений, изредка встречающихся среди представителей сильного пола.

«Может, у доктора Синельникова бзик, и он просто озабоченный любитель беременных женщин?» — сверля глазами Дмитрия Александровича, размышляла Женя.

Да, но ведь за Леной он начал ухаживать, когда она беременной не была, потому как ребенок был его. А может, он просто бабник, не умеющий пользоваться презервативами? Женька отчего-то все больше и больше раздражалась. Причиной этому, вероятно, была та бережная нежность, с которой доктор Синельников обращался со своей беременной дамой. Они сидели рядышком на диване, он то и дело брал ее за ручку, проверял, не сквозит ли ей от окна, подтыкал подушку под спину и так далее. В общем, вел себя как примерный муж и будущий отец. А ведь на Лениной могиле даже земля еще не осела, не говоря уже о смерти его собственного ребенка.

Пардон, но если доктор такой бабник и любитель беременных женщин, а все они рано или поздно рожают, то как быть с детьми? Ведь не все же дети умирают во время родов. Детей надо растить, содержать, кормить, поить, одевать, учить и так далее. Если Синельников сейчас одновременно встречается с двумя беременными женщинами, то можно предположить, что такое случалось и раньше, так сколько же алиментов он должен выплачивать? Или в том-то и соль, чтобы не выплачивать алименты? Тут в Жениной голове родилась такая страшная мысль, что она содрогнулась и немедленно стала отгонять от себя дикое видение, чтобы не мучиться потом кошмарами по ночам. Но чем больше она гнала, тем больше оно внедрялось в подсознание.

«А что стало с телом умершего Лениного младенца? — вдруг неожиданно и совершенно спонтанно возникла в ее голове очередная «позитивная» мысль. — Интересно, Лена сама хоронила ребенка? Если да, то где? Возле Лениной могилы никаких свежих захоронений не было абсолютно точно. Там покоятся ее дедушка и прабабушка, а еще, кажется, тетя. Никаких свежих, тем более детских могил». Жене захотелось немедленно позвонить Наталье Владленовне, но она тут же одернула себя и решила, что будет проще заглянуть завтра в роддом и выяснить у Светланы Игнатьевны, как поступают с телами умерших новорожденных младенцев и что все же случилось с Лениным ребенком. А заодно надо будет поинтересоваться личностью доктора Синельникова, потому как в Жениной памяти неожиданно всплыла одна статья, которую она случайно откопала несколько недель назад; пытаясь выяснить, как обстоят дела с отказами от детей в развитых странах Европы, она наткнулась на совершенно дикую историю, произошедшую в современной Испании. Точнее, статья была о том беспределе, который творился в этой европейской стране на протяжении десятилетий и лишь недавно стал достоянием общественности. Но додумать свою мысль об Испании Женя не успела, потому как позвонил Володя и велел немедленно выходить к перекрестку, он будет там ровно через минуту, и ей надо успеть запрыгнуть в машину, пока его гибэдэдэшники не сцапали.