Забытое убийство - Марианна Сорвина Страница 13

Итало-австрийский конфликт в Тироле начался задолго до политического кризиса разваливающейся Австрийской монархии – с конца 60-х годов XIX века, когда большинства участников этой драмы еще не было на свете. Он был связан с особенным положением Тироля, земли, исторически населенной людьми разных национальностей.

Тироль – это не собственно австрийцы, немцы, ладины или итальянцы, но нечто принципиально иное, государство в государстве, сравнимое разве что с многонациональной Швейцарией, но в политическом отношении гораздо более темпераментное.

Австрийские историки довольно часто обращались к проблемам монархии рубежа веков, отразившимся и на жизни Тироля.

Исследователь Михаэль Гелер располагает основные признаки патовой ситуации в следующей последовательности:

1) нарушение принципа законности (вызов монархической системе, алтарю и Божественной благодати);

2) кризис парламентаризма как первый признак конфликта между национальностями;

3) кодекс чести и дуэль как метод утверждения своего социального статуса;

4) примат национальной и культурной гегемонии как выражение политического и идеологического господства в университетах;

5) политическая состязательность католицизма и науки (обсуждение секуляризма и модернизма) и постулат о свободе научных доктрин;

6) шпионаж и тайная дипломатия в нарушение ограничений, установленных служебной тайной и политическими обязательствами;

7) индивидуальный террор как выражение всемогущества политического насилия и убийство как средство управления политическими конфликтами;

8) дипломатические и политические скандалы, имеющие целью поиск врага и провоцирование вооруженного конфликта ^[77].

Упоминает о традиции дуэлей (в основном в студенческой и офицерской среде) и его коллега Андреас Бёше ^[78]. Он рассматривает этот вопрос применительно к студенческому клубному движению второй половины XIX века. Бёше даже называет в качестве одной из жертв этой традиции известного социал-демократа Фердинанда Лассаля, застреленного в 1864 году графом фон Раковицем. Однако этот пример представляется не слишком удачным, поскольку в том конкретном случае дуэль носила не политический, а частный характер (Раковиц женился на возлюбленной Лассаля.) Очевидно, историк упоминает об этом поединке из-за членства Лассаля в одном из активных германских братств – «Burschenschaft der Raczeks Breslau»: инициатива дуэли исходила от неудачливого соперника, не умевшего решать свои проблемы иными способами.

Оружием, которым пользовались дуэлянты, были преимущественно револьверы, сабли и шпаги, а сами поединки сопровождал театральный, показной дух. Фихте называл дуэли «антинемецкой, привнесенной из-за границы традицией», имея в виду французское влияние ^[79]. Кстати, запрет на армейские дуэли в Австрии был введен лишь в 1914 году по инициативе того же тирольского депутата Карла Грабмайра, выступившего на заседании Венского парламента с проникновенной и убедительной речью ^[80].

Уменьшенной проекцией «государственной» дуэли Бадени и Вольфа стали участившиеся «поединки чести» тирольских студентов – представителей различных братств и конфессий. Достаточно было одному из студентов случайно или неслучайно задеть другого в коридоре, как за этим следовало требование сатисфакции, и уже через пару часов противники находили тихое местечко для выяснения отношений, например, обширный городской сад, в котором имелось множество тенистых закоулков. Дрались немцы старомодно – преимущественно на шпагах: револьверы были оружием итальянского студенчества.

Администрация университета боролась с дуэлянтами – прибегала к штрафам, временным арестам и запрету на посещение лекций, но ничего сделать не могла: общества, братства и партии уже существовали сами по себе – в политическом контексте страны.

* * *

Историки отмечали, что вопрос о создании независимого итальянского университета или факультета неоднократно поднимался в австрийской монархии, но на правительственный уровень переговоры вышли только к началу XX века. Территориальных предложений по расположению факультета было три – Триест, Роверето, Инсбрук.

Однако «не хватало единого и комплексного принятия решений» ^[81].