Танец над пропастью - Ирина Градова Страница 13

Сидя в Митиной машине и глядя в окно, за которым проплывал ярко освещенный центр города, Рита поймала себя на том, что думает вовсе не о смерти отца и даже не о предстоящей беседе с мамой, а о том, что теперь делать с театром. А главное – с «Камелотом», ведь деньги вложены, люди задействованы, а билеты распроданы: как только стало известно, что в шоу примет участие Игорь Байрамов, народ словно с ума сошел, и продажи резко возросли. Не может же она, Рита, взять дело в свои руки – да она понятия не имеет, как управлять таким сложным организмом, как театр!

Уже в подъезде Рита вдруг остановилась и, не чувствуя в себе сил сразу подняться наверх, присела на подоконник. Митя, не задавая вопросов, прислонился рядом к стене и вытащил пачку «Парламента».

– Дай сигаретку, – попросила Рита. Она не курила со студенческих времен, когда они с сокурсницами, спрятавшись в туалете, дымили одной сигаретой на всех, давясь и кашляя. С тех пор она ни разу не чувствовала потребности покурить, но сейчас это казалось необходимым.

Рука Мити легла ей на плечо, и Рита вздрогнула от неожиданности, совершенно забыв о том, что он находится рядом.

– Эй, я тут, – сказал он. – Я буду оставаться с тобой столько, сколько нужно. Тебе не придется проходить через это в одиночку!

Его милое лицо было так близко, и Рита сама не заметила, как оказалась в Митиных объятиях. Они были крепкими, словно он боялся ослабить хватку, чтобы она не выскользнула из его рук. Его мягкие губы прошлись по ее шее, горячее дыхание обожгло ухо. Ей стало тепло и безопасно, как давно уже не было, и Рита ощутила, как тяжесть в горле и груди, появившаяся с той минуты, как она увидела тело отца, постепенно отпускает.

Проснулась она оттого, что в глаза светило яркое зимнее солнце. Накануне Рите казалось, что заснуть она не сможет, но вот, гляди ж ты, заснула-таки и проспала до половины второго дня! Господи, надо же на работу позвонить… Хорошо, что сегодня нет никаких судов – значит, можно без потерь пропустить день.

Рита прошла на кухню, пригладив волосы пятерней. Там было накурено и пахло крепким кофе. Мать сидела за столом. В руке она держала сигарету в изящном мундштуке. В отличие от Риты, Наталья Ильинична привела себя в порядок: ее волосы были уложены в аккуратный пучок на затылке, и она надела брючный костюм, а не вчерашнее домашнее платье. Под ее серыми глазами залегли темные круги, и Рита поняла, что мать не ложилась вовсе.

– Твой брат приехал, и они с Митей отправились в морг, – сказала она, глубоко затягиваясь и выпуская дым из ноздрей. – Звонила куча народу с соболезнованиями. Как они только узнали? Кофе будешь?

Рита присела напротив, внимательно глядя на Наталью Ильиничну и пытаясь увидеть на ее лице следы реакции на смерть мужа. Скорбит ли она о нем, ведь столько лет прожито вместе? Но гладкое, несмотря на возраст, лицо матери оставалось спокойным, Рита даже сказала бы, безмятежным.

– Ты ужасно выглядишь, – заметила Наталья Ильинична. – Прими душ и приведи себя в порядок, заяц, а то люди придут, неудобно… Я позвонила Игорю – решила, он должен знать.

– Игорь с папой вчера поссорились. Митя сказал, дошло до драки.

– Это давно должно было случиться, – кивнула мать, делая затяжку. – Он не мог так долго держать все в себе. Твой отец думал, что сумеет загладить то, что натворил, даже пригласил Игоря в свой проект… Честно говоря, я не думала, что у него хватит на это духу! Только нельзя заставить человека простить себя, надо по меньшей мере попросить у него прощение, но твой отец не из тех, кто признает собственные ошибки. Он полагал, что Игорь просто обязан оценить то, что он для него сделал, а тот так не считал.

– Мама, скажи наконец, за что Игорь должен был простить папу? Байрамов, судя по всему, имел на него зуб, но ни он, ни вы ничего мне не рассказывали! Клянусь чем угодно, я не встану с этого стула, пока ты мне все не объяснишь!

– Сначала – в ванную, – ровным голосом произнесла Наталья Ильинична. – А потом я все тебе расскажу – теперь, когда отца нет, мое обещание потеряло силу.

Рита послушно, как зомби, отправилась в ванную комнату. Она стояла под холодным душем, ловя ртом струи воды и пытаясь вернуть своему телу чувствительность – казалось, ее руки и ноги превратились в бревна. Растеревшись докрасна большим махровым полотенцем, Рита закуталась в него и вновь вернулась на кухню. В ее отсутствие мать открыла форточку, чтобы запах дыма выветрился, но при появлении дочери она захлопнула ее и уселась на свое место за столом. Ее красивые длинные пальцы нервно постукивали по его глянцевой поверхности.

– Я обещала твоему отцу, что ты ничего не узнаешь. Не думаю, что он боялся, что ты не сможешь держать язык за зубами, просто… видимо, для него это было важно.

– Что было важно, мам?

– Твой отец трижды виноват перед Игорем. Во-первых, он вынудил вас расстаться. Думаю, для Игоря это было еще тяжелее, чем для тебя, ведь это ты взяла на себя инициативу, а он ни о чем не догадывался!

– Скажи мне то, чего я не знаю!

– Восемь лет назад Игоря ждало большое будущее. Из Парижа приехал представитель Гранд-опера. Он хотел предложить ему ангажемент – ты представляешь, что это значило бы для молодого танцовщика?

– Почему я об этом не знаю? – растерянно спросила Рита. – Папа никогда…

– Твой отец не хотел его отпускать, – перебила Наталья Ильинична. – Он отлично понимал, что после вашего с Игорем расставания его больше ничто здесь не держит! Это предложение было отнюдь не первым, однако Игорь все время отказывался уезжать – думаю, только из-за тебя.

Рита впервые обо всем этом слышала. Значит, Игорь мог стать звездой мирового балета, но держал это в секрете, боясь разрушить их отношения?

– Но как папа мог остановить его? – спросила она. – Ведь мы расстались, и…

– В отличие от твоего папы, заяц, у Игоря есть совесть. Он помнил, как много твой отец для него сделал, и не желал расставаться с ним на плохой ноте. Игорь надеялся убедить Григория, но твой отец всегда был упертым, как носорог, кроме того, как раз в то время у него начались проблемы в Мариинке, и он, как обычно, склонен был винить во всем кого угодно, только не себя самого! Конечно, Григорий не собирался вредить Игорю намеренно, хотя и пытался скрыть от него визит французского антрепренера, но произошло то, что произошло.

– О чем ты?

– Во время аварии, в результате которой Игорю пришлось уйти со сцены, за рулем находился не он, а твой отец.

Рите показалось, что она ослышалась.

– Я не в курсе, что именно произошло на той вечеринке, после премьеры «Роксаны», но твой отец страшно напился, – между тем говорила Наталья Ильинична. – Он собирался сесть за руль, но даже машину свою с трудом на стоянке отыскал. Игорь испугался, что он поедет-таки, и попытался его остановить, но ты знаешь своего отца! Он влез на водительское сиденье, а Игорь запрыгнул в машину буквально на ходу, видимо, в надежде его урезонить и заставить отдать ему ключи. Но все вышло не так. Твой отец гнал машину на предельной скорости, они выехали на шоссе, а дорога была скользкой от дождя. Григорий не справился с управлением, не вписался в поворот, задел грузовик и въехал в дерево. Машина загорелась. Видимо, отец протрезвел достаточно, чтобы понять, что наделал. Он успел вытащить Игоря из салона до взрыва. Игорь сильно пострадал: пять ребер оказались сломаны, было пробито легкое, и ему едва не ампутировали ступню. Твой отец все рассказал мне в больнице. Он был в ужасе, все твердил, что его посадят в тюрьму и что он – убийца.