Грязная война - Доминик Сильвен Страница 13

Совещание длилось больше часа. Вернувшись к себе в кабинет, Саша задумался над ситуацией, которая перед ним вырисовывалась: Видаль был доверенным лицом Грасьена. А Грасьен работал только с весьма деликатными контрактами. Ни дома у Видаля на улице Вожирар, ни в его офисе на улице Сены никаких следов взлома или кражи не обнаружено. По словам жены и секретарши, большую часть документов адвокат хранил у себя в ноутбуке и в телефоне. Может, убийц интересовало именно их содержимое?

Саша почувствовал чье-то присутствие и поднял глаза. Тяжелые рыжие локоны, боевой макияж, обтягивающая футболка и кожаные брюки – рядом с ним стояла Люс Шеро, державшая в руках досье.

– Марс просил меня навести справки о Флориане Видале, – сказала она, усаживаясь к нему на стол. – Когда я узнала, что это для тебя, то постаралась выжать по максимуму.

– Спасибо, Люс.

– Грасьен создал Видаля. Тот был у него шофером. Он оплатил его учебу, чтобы сделать из него адвоката. Он также был его налоговым консультантом, то есть отмывал для него деньги. Сейчас пока не могу доказать. Все проведено так, что не подкопаешься. Похоже, у Грасьена влиятельные друзья в Министерстве финансов. Или в Минобороны. Или везде. Но я буду копать, не волнуйся.

Саша пытался переварить то, что она сказала. Люс поднесла палец к его лицу и погладила правую бровь, рассеченную надвое небольшим шрамом, – память об одном чересчур жарком матче по тайскому боксу.

– Хочу, чтобы ты как-нибудь мне рассказал, кто это тебя так.

– Один наркобарон, полковник колумбийских повстанцев, напал на меня с мачете в джунглях, кишащих пауками-птицеедами.

– Обожаю, когда ты морочишь мне голову! Знаешь, о чем я думаю?

– Нет, несмотря на мой умный вид, в такой час воображение мое уже спит.

– Поскольку я вкратце пересказала тебе свой отчет, тебе незачем проводить за ним ночь. У меня есть идея получше. Постельная гимнастика на всю ночь! Улетный секс!

– Ты просто неутомима, Люс. Признаюсь, я впечатлен. – Саша дружески похлопал ее по плечу.

– Я считаю, что жизнь коротка и плохо кончается. Так зачем зря время терять?

Он сунул отчет под мышку и хотел снять куртку со спинки кресла, но Люс опередила его. Она вдыхала запах его одежды, закрыв глаза.

– Ты так приятно пахнешь, Саша.

Потом отдала ему куртку, еще раз повторив, что он не знает, от чего отказывается. Саша облегченно проследил, как она закрыла за собой дверь, вышел из кабинета и направился к Марсу. Комиссар Клеманти и двое его людей – капитаны Н’Дьоп и Аржансон – о чем-то оживленно беседовали с дивизионным комиссаром.

Клеманти направил всю свою группу на поиски Дорис Нюнжессе, которую пока не удавалось найти. Обыскали все железнодорожные и морские вокзалы, все аэропорты страны, но женщина словно испарилась, бросив свое оружие, – охотничью винтовку, которую взяла у отца. Ее домработница сказала, что исчезла одежда и чемодан. В квартире не обнаружили ни денег, ни чековой книжки, ни драгоценностей. Ни малейших признаков борьбы. И – важная деталь – мать Дорис Нюнжессе сказала, что дочь звонила ей перед самым исчезновением, сказала, что любит ее, просила прощения и говорила, что хочет покинуть страну.

– Женщина, которая хладнокровно убивает негодяя, говорит, что сдается, а потом… довольно изящно скрывается, такого еще не бывало. И знаешь, что меня больше всего интригует, Арно? – спросил Клеманти, единственный человек в уголовке, кто обращался к комиссару на “ты”.

– Нет, но мне любопытно узнать.

Саша видел фотографии Дорис Нюнжессе в прессе. Высокая и элегантная грустная блондинка со светло-зелеными глазами. Такую женщину нельзя не заметить. Саша понимал, что хочет сказать Клеманти.

– Она убивает Мутье при свидетеле, словно бросая вызов. Смысл поступка: этот негодяй должен умереть, это главное, только ради этого я живу. А потом меняет свой замысел. Она ускользает от преследования с поразительной ловкостью. Но как такое возможно, если ничего не было спланировано заранее? Думаю, ей кто-то помог. В последний момент, и, возможно, она даже этого не хотела. И я думаю, этот человек не из преступного мира. Она не покупала оружие у подпольных торговцев, никому не платила за убийство Мутье. По моему мнению, она никак не связана с преступниками.

– Мужчина со связями, который ее любит?

– Это было бы логично. Но после смерти сына у нее не было никаких серьезных романов. А с мужем она рассталась давно.

– Есть узы, которые никогда не рвутся.

– Думаю, Рене Нюнжессе тут ни при чем. Его показания предельно прозрачны.

– Ну, что ж, твой инстинкт редко тебя подводит! Удачи, Серж. Удачи, господа.

Трое мужчин встали. Проходя мимо Саша, Клеманти пожал ему руку и закрыл за собой обитую кожей дверь. Марс предложил майору кресло, в котором только что сидел комиссар.

– Знаешь, что я думаю?

– Что Клеманти не хочет, чтобы эту женщину нашли?

– Именно. В жизни полицейского такое случается раз или два. Ты чувствуешь непреодолимое сострадание к убийце, понимаешь, что им движет. Но Клеманти все равно сделает то, что должен. Он абсолютно честный человек. Ладно, как у тебя дела?

Саша доложил о последних фактах. Личность Флориана Видаля начала вырисовываться: инструмент, которым серый кардинал Франсафрики пользовался по своему усмотрению. Саша уточнил, что завтра встречается с судьей Арманом де Сертисом, а сразу после – с Ришаром Грасьеном.

– A-а, Сертис, – вздохнул Марс. – Невыносимый позёр. И опасный. Будь с ним осторожен. Он из тех идеалистов, которые борются не за справедливость, а против власти. Какой бы она ни была. Это опасный идеолог, который считает себя наделенным очистительной миссией. Кстати, он всегда ходит в белом и обожает напоминать о своем скромном происхождении. Настоящий динозавр. А значит, будет нападать. И напоследок со всей злостью.

Марс намекал на неминуемые перемены в статусе следственных судей. Он обожал над ними подсмеиваться. По его словам, это могущественная каста, наделенная непомерной властью. Многие работают добросовестно, другие злоупотребляют своим положением. Дело Утро́[4]стало прекрасным примером нарушений, вызванных этой ситуацией.

– Менар сказал бы тебе, что в Штатах судей выбирают, а значит, они обязаны давать отчет избирателям. У нас они от Бога, и изменится это еще не скоро.

У Саша не было мнения на этот счет, но ему нравился антиконформизм шефа. Этот человек долгое время проработал за рубежом, прежде чем принял руководство уголовным розыском. Его нетривиальный взгляд на Францию был интересен и необычен для полицейского.

Они обсудили детали расследования, затем Марс хлопнул в ладоши и объявил, что разговор окончен.