Убийство в назначенный срок. Длинная тень смерти - Энтони Гилберт Страница 13

– Скотт, давай поговорим?

– Хорошо, – произнес он, догадываясь, куда она клонит.

– Почему Чарльз до сих пор не сделал мне предложение? Боится получить отказ?

Эджертона немного смутила ее прямота.

– А почему нет?

– Потому что у него есть глаза и он должен видеть. Мы созданы друг для друга. Я поняла это сразу, с первых минут знакомства.

Эджертон усмехнулся:

– То есть возможность ошибки ты исключаешь?

– Да. Я убеждена, что он чувствует то же самое. Но ему что-то мешает.

– Если ты имеешь в виду меня, то я ему не мешаю. Но Чарльз шесть лет провел за границей. Мы ничего не знаем о его прошлом.

– Ты полагаешь, что Чарльза угнетает наше неравенство? Я богатая, а он нет.

– Для некоторых мужчин подобные обстоятельства имеют значение, – заметил Эджертон.

– Правильно, некоторых. Надеюсь, Чарльз в их число не входит. К тому же по этому поводу просто объясниться. Но мне кажется, тут что-то иное.

Эджертон встал и погладил сестру по голове.

– Вероятно, ты права, и ему что-то мешает. Поэтому давай не будем торопить события. Надеюсь, Чарльз сумеет устранить препятствия и сделает тебе предложение руки и сердца. А если не захочет, значит, не судьба.

– Да, остается полагаться на судьбу.

Эджертон привлек девушку к себе.

– Люси, ты уверена в своих чувствах? Как бы не пожалеть.

Она подняла голову.

– А я люблю риск. Это моя стихия. Я не такая, как ты, Скотт. Не выверяю каждый свой шаг. В любой момент готова прыгнуть в темноту, а уж потом разбираться, что там такое. Это у меня наследственное, от матери.

Скотт вспомнил ее импульсивную молодую мать, которая не так долго прожила на земле, чтобы осмыслить значение своих поступков. Он собирался что-то сказать, но его прервал слуга:

– Прошу прощения, сэр, но тут пришел джентльмен, который желает видеть мистера Хубарта.

II

Сэр Джеральд не стал предупреждать племянника о визите инспектора. Тридцатилетний Чарльз сам должен разбираться со своими делами. Да и что дядя мог написать племяннику? «Ко мне приезжал инспектор из Скотланд-Ярда. Спрашивал тебя в связи с происшествием с женщиной, которую ты семь лет назад увел из родительского дома. Оказывается, она сбилась с пути и плохо кончила. Ее убил какой-то негодяй, видимо, клиент. Наверное, за дело. В общем, не знаю. Тебя ищут, чтобы ты помог следствию». Нет, подобную галиматью сэр Джеральд писать не собирался.

Приход инспектора для Чарльза стал полной неожиданностью. Он решил, что Фанни каким-то образом выследила его и натравила полицию. Хотя Парсонсу было твердо сказано – никому не давать адрес. Видимо, на дворецкого сильно надавили.

В Фернден, конечно, приходили газеты, и Чарльз их читал. Но его интересовала политика – причина постоянных споров со Скоттом, который был либералом, а Чарльз – консерватором. Разумеется, его привлекали также спортивные и театральные новости. Женщины раскрывали в газетах разделы, касающиеся моды, и книжные обозрения. Все увлекались модным карикатуристом Глуасом Уильямсом. Криминальная же хроника никому не была нужна. И если бы даже кто-то прочитал о гибели женщины на Менсис-стрит, ему бы не пришло в голову это обсуждать. Подобные события обитателей Ферндена не волновали.

Чарльз со страхом разглядывал спокойного, уверенного детектива. Что ему понадобилось? И здесь, в доме, где живет Люси. Филд же внимательно наблюдал за реакцией подозреваемого. Его нервозность свидетельствовала о том, что он что-то скрывает.

– Я пришел в связи с мисс Флоренс Пенни, – начал инспектор, – в надежде получить какую-нибудь информацию.

При упоминании Фанни Чарльз насупился и подобрался.

– Какую информацию?

– Любую. Она найдена мертвой в своей комнате утром двадцать седьмого марта.

Филд ожидал реакции и дождался. Но совсем не той, на какую рассчитывал. К его удивлению, тревога на лице Чарльза Хубарта сменилась облегчением. Не тщательно скрываемым, а совершенно открытым. Неужели он рад, что все наконец закончилось? Известно, что для большинства преступников тревожное ожидание – это пытка. Или он невиновен? Просто она его чем-то держала, и он рад ее уходу?

– Нам известно, что семь лет назад вы уехали с ней в Брайтон, – продолжил Филд. – Расскажите, пожалуйста, как она жила после того, как вы расстались. Чем занималась, как добывала средства к существованию?

– Ну, какое-то время она была обеспечена. Я назначил ей содержание из денег, которые унаследовал от матери. Это составляло примерно сотню в год. В данной ситуации мне казалось, что этого достаточно.

– Какой ситуации?

Чарльз помолчал.

– Не совсем обычной для супружеской пары. Дело в том, что вскоре у нее появился другой мужчина.

Лицо Чарльза теперь было совершенно непроницаемым, голос потускнел. Словно Фанни и Чарльз, о которых шла речь, умерли шесть лет назад, а он теперь чудесным образом воскрес и смотрит на все другими глазами.

– Вы знаете, кто он?

– Да, но фамилия мне неизвестна. Впрочем, не стоит вдаваться в детали. Вас интересует, почему мы расстались? Из-за этого.

Теперь ошеломлен был инспектор Филд. Вот, значит, какое дело. А он все удивлялся, как этот человек, не дурак и не слабак, позволил себя шантажировать женщине, с которой его ничего не связывало. Оказывается, связывало. Видимо, они до сих пор были женаты. Странно, что это не пришло ему в голову.

– Где вы поженились?

– В Брайтоне. Затем приехали в Лондон.

– Когда?

– В двадцать третьем году. А расстались в двадцать четвертом, и я уехал за границу. С помощью дяди. Вы с ним встречались?

– Да, но очень коротко. Я приезжал узнать ваш адрес. Надеюсь, вам известно, что вы не обязаны отвечать на мои вопросы?

– И что сказанное будет использовано против меня? Да, известно. Спасибо за предупреждение. Есть еще вопросы?

– Боюсь, что есть, и немало. Вы пытались развестись?

– В то время для меня это было невозможно. Я только что получил работу, на которую брали холостых, а подав заявление на развод, я бы ее лишился. Работа за границей для меня тогда была важнее.

– Кто-нибудь знал о вашем браке?

– Только квартирные хозяйки, у которых мы снимали жилье.

– Дяде вы не сообщали?

– Если бы сказал, он бы не рекомендовал меня на работу для холостых.

– И никому из друзей?

– Нет.

– У вас имелись какие-то особые причины скрывать?

– Честно говоря, на этом настаивала Фанни. Она порвала со своими родителями, не стала им писать, заявила, что больше не хочет их видеть. Со своими родственниками я знакомить ее пока не решался. И мы ждали, пока у меня наладятся дела. К тому же мои родственники встретили бы Фанни в штыки, особенно дядя. Для него социальное положение значит очень много. Фанни понимала это лучше, чем я. Думаю, она была права.