Пережить все заново - Алена Белозерская Страница 13

– Я думала, что попаду в иную атмосферу, – проговорила Зина, придирчиво осматривая парижский офис «VIP-life concierge». – Ты говорила о неповторимом шарме, утонченной элегантности. – Она неодобрительно посмотрела на Полину, которая стояла у окна и молча разглядывала улицу. – Эй! Матуа, ты меня слышишь?

– Слышу.

– У меня ощущение, будто я не выходила из московского офиса. – Зина прошлась по кабинету Мануэля. – Тот же бедлам, только речь басурманская. Гадкий язык! Режет ухо и каждый раз заставляет икать при звуках этого противного «р-ры».

Мануэль рассмеялся, бросил взгляд на Тоню, удобно устроившуюся на диванчике и молчаливо просматривающую журналы.

– Ты знаешь французский? – спросил он.

– Только пять слов, из них три ругательных. Ну что, экскурсия окончена? – Тоня отложила журнал в сторону и поднялась: – Можем возвращаться в отель? Если вы намерены предложить прогулку по городу-мечте, то я – пас!

– Почему?

– Я еще в самолете поняла, что с Парижем мы не найдем общий язык, – заявила Тоня, чем всех рассмешила. – Мнение людей об этом городе слишком преувеличено. Я не вижу в нем ни романтизма, ни величия.

– Как ты можешь рассуждать об этом, если не видела города? – мягко поинтересовалась Полина. – Хотя не могу с тобой не согласиться. Париж давно утратил свое очарование.

– Почему ты всегда принимаешь сторону Тони? – В голосе Зины послышались ревнивые нотки.

– Потому что наши мнения часто совпадают, – ответила Полина, нежной улыбкой погасив неудовольствие подруги. – Ману, подскажи, как следует вести себя с Хулией?

Она посмотрела на часы, отметив, сколько времени осталось до ужина, на который была приглашена управляющая «Tota». Еще вчера вечером Мануэль договорился о том, что она придет в ресторан отеля, где остановились женщины. Хулия, по его словам, была настроена доброжелательно и сразу же согласилась на разговор с мадам Матуа, лишь уточнив время и место встречи. Зато Полина заметно нервничала, что пыталась скрыть улыбками и нарочитым спокойствием. Она откровенно не понимала, почему предстоящая встреча с этой женщиной так пугает ее. Ведь даже если Хулия откажет в знакомстве с Альберто, ничего страшного не случится. Можно будет найти другую «мадам», более доступную и сговорчивую. Но все же она волновалась, словно от предстоящего ужина зависело нечто важное, что пока не поддавалось объяснению.

– Веди себя с ней так же, как и с обычными клиентами, – сказал Мануэль.

– То есть целуй в задницу, – хохотнула Зина и тут же осеклась под тяжелым взглядом Тони. – Что сейчас я не так сказала?!

– Из твоего рта постоянно вылетают какие-нибудь гадости, – ответила девушка. – Задумайся, наконец, над тем, что выдаешь в эфир. Признаться, хамство, которое ты преподносишь под видом острот, уже надоело.

– Не тебе меня поучать!

Полина прикрыла глаза, расстроенная тем, что короткое перемирие, о котором они торжественно договорились, закончилось. Женщины снова демонстрировали неприязнь друг к другу, что заставило Полину задуматься, не совершила ли она ошибку, пригласив обеих в Париж. Видимо, им противопоказано находиться рядом, потому что любое неосторожное слово могло спровоцировать ссору, окончание которой страшно было представить. К счастью, продолжения не последовало. Зина вдруг взяла себя в руки и улыбнулась, словно ничего не произошло. А Тоня продолжала демонстрировать спокойствие и мягкость, словом, выглядела такой же невозмутимой, какой Полина привыкла видеть ее всегда. Зато Мануэль был поражен. Ему казалось, что женщин связывает нежная дружба, ведь они так мило улыбались вчера вечером друг другу за ужином и весело шутили. Но стоило барышням освоиться, как вся доброжелательность мгновенно испарилась, уступив место истинному настроению. Больше всего Мануэля поразила позиция Полины, предпочитающей не вмешиваться в конфликт. Было очевидным, что она нежно любит обеих женщин и не намерена принимать чью-либо сторону. Однако подобный нейтралитет мог иметь обратный эффект и привести к событиям, последствия которых окажутся плачевными для всех. Желая избавить себя от этой неприятной сцены, он хлопнул в ладони, привлекая внимание.

– Зина, как ты смотришь на то, чтобы пообедать в ресторане моего отца? – спросил он, заранее зная, что, если обратится с подобным вопросом к Тоне, получит отказ.

– Твой папа ресторатор?

– Причем самый известный в Париже, – сказала Полина. – Не отказывайся. Гарантирую, что получишь массу удовольствий от общества Мануэля и его отца.

– Ловко ты избавилась от меня на этот вечер. – В глазах Зины сверкнул злой огонек. – Что ж, я не в обиде. Встречайтесь со своей бандершей, а мы в это время прекрасно проведем время.

После этих слов Мануэль с необычайной для него легкостью подскочил к женщине, подал руку и сладкоречиво пообещал:

– Прокачу вас, мадемуазель, на самой лучшей машине в городе.

– Он о «байке» говорит, – предостерегла Полина.

– Я в брюках, – ответила Зина и направилась к выходу. – Меня еще никто не катал по Парижу на мотоцикле. Глупо отказываться.

Мануэль поднял руки вверх и горестно воскликнул:

– Почему ты познакомила нас тогда, когда она собралась выйти замуж за другого?

– Люди склонны менять решения, – сказала Тоня и выпрямилась по струнке, потому что Зина повернулась в ее сторону, просверлив недобрым взглядом пространство перед собой.

– Согласна, – выдавила она из себя. – Но я терпеть не могу тех, кто сегодня говорит одно, а завтра – другое.

– Что между вами происходит? – мягко спросила Полина, когда Мануэль и Зина покинули кабинет.

– Нелюбовь, – не стала лукавить Тоня. – Причем только со стороны Михайловой.

– Значит, ты ни при чем?

– Я лояльна по отношению ко всем, включая Зину. Просто иногда она раздражает меня своей невоспитанностью. Неужели она со всеми ведет себя столь бесцеремонно?