Смерть с пожеланием любви - Алена Белозерская Страница 13

Спустившись к бассейну, она сбросила туфли и с восторгом прошлась по прохладной траве к белой ограде, за которой начинался крутой спуск к морю. Вид на синий тихий залив вызвал вздох восхищения. Владелец агентства, которому принадлежала вилла, подошел к Полине и поставил на широкие перила бутылку охлажденного местного вина.

– Шарль, еще немного, – улыбнувшись, проговорила она, – я растаю и поцелую тебя.

– Ради этого и стараюсь, – шестидесятилетний ловелас с черными крашеными волосами подал Полине бокал и оперся о гладкий мрамор перил. – Ты останешься?

– Да. Нужно решить некоторые организационные вопросы и дождаться клиентов. Переночую на вилле.

– Составить тебе компанию?

Полина рассмеялась, откинув на спину волосы, и смех ее, подхваченный легким ветерком, спустился к заливу, растворившись в прохладном воздухе. До поздней ночи они стояли у перил и, распивая вино, разговаривали о прелестях жизни на побережье, ругали большие города, толпы людей, после перешли к «обсасыванию костей» общих знакомых, а закончили хвастовством о последних дорогих приобретениях. Одной бутылкой, разумеется, не обошлось, Шарль принес еще две, и только в час ночи Полина поняла, что не предупредила Люка о своем отсутствии. От него также не было звонков, и это неприятно укололо. Получается, Люка совершенно не интересовало, куда пропала жена. Впрочем, он давно привык к неожиданным исчезновениям, поэтому не паниковал, спокойно ожидая, когда Полина объявится.

Шарль уехал около трех, Полина же отправилась в спальню, находящуюся на первом этаже, и пожалела, что заняла именно ее, так как солнце разбудило в шесть утра. С протяжным вздохом она поднялась, прошла в гостиную и открыла стеклянные двери, ведущие на террасу. Несколько минут постояла в тишине и прохладе начинающегося дня, потом, ощутив странный порыв в душе, метнулась к бассейну и с криком прыгнула в холодную воду.

– Мать твою! – восторженно разнеслось по округе.

Днем она отыскала музыкантов, которые будут играть влюбленным за ужином. Наняла с помощью Мануэля, координирующего ее действия из Парижа, повара на пять дней, чтобы парочке не пришлось думать о том, чем себя кормить. Шарль обещал чистоту и, главное, полную конфиденциальность, так как горничные, отвечающие за порядок в доме, умели быть невидимыми для постояльцев. Конечно же, подобный сервис хорошо оплачивался, но в любом случае обслуга, как было оговорено, приходит не ранее десяти и уходит сразу после ужина, так что ночью и утром дом будет в полном распоряжении влюбленных.

– Меню ужина роскошное, – одобрил Шарль выбор Полины. – Ягненок с горошком в масле, ананасы под шоколадным соусом и шампанское, – он восторженно поцокал языком. – Что за празднование предстоит? Юбилей или предложение руки и сердца?

– И то и другое.

– Вспоминаю тот день, когда предложил Карин стать моей женой… От радости она кричала как сумасшедшая. И знаешь, уже тогда я должен был насторожиться, услышав мощь ее глотки. Но любовь закрыла мне уши, сделав глухим.

Полина рассмеялась.

– Почему мы только спустя время понимаем, что сделали неверный выбор? Неужели так всегда происходит?

– Только у дураков, – философски изрек Шарль. – Но их большинство.

В пять вечера Полина спустилась вниз встретить приехавших мсье Пиоро и Роберта де Бри. «Графиню» она видела впервые, несмотря на то что уже не раз устраивала романтические ужины для пары и покупала для Роберта подарки, поэтому внимательно разглядывала его. Большеглазый, великолепно сложенный красавец произвел на Полину неизгладимое впечатление своей привлекательностью и манерами. Единственный сын Роже де Бри – депутата Национального собрания Франции – и Изабеллы Бьяджи – самой красивой женщины Италии семьдесят пятого года. Модный фотограф, говорит на четырех языках, очаровательный, темпераментный и… гей.

– Мадам Матуа, рад встрече, – Роберт пожал протянутую руку и повернулся к Сергею, который, подойдя к мужчине, скользнул пальцами по его спине.

Движение было едва заметным, но очень смутило Полину, густо покрасневшую от интимности увиденного. Она быстро отвернулась и подставила лицо солнечным лучам, обрадовавшись, что они хотя бы частично скроют яркий румянец на щеках.

– Все готово, господа, – ровным голосом произнесла она, справившись с эмоциями. – Желаю хороших выходных.

– Благодарю вас, – Роберт улыбнулся и, попрощавшись, скрылся в доме, а она проводила его фигуру, в особенности упругие ягодицы, долгим взглядом.

– Знаю, о чем вы сейчас думаете.

– О чем же? – спросила Полина, уверенная, что Пиоро не повторит ее мысли вслух.

– О сексе, – ответил он, и это было почти правдой. – Угадал?

– Нет, – улыбаясь, покачала головой Полина. – Через полчаса вам нужно спуститься на нижнюю террасу.

– И что там?

– Повар уже приготовил ужин, а музыканты ожидают вашего появления. Но не беспокойтесь, они не станут вас напрягать. Уйдут, когда пожелаете, – Полина кратко обрисовала график работы персонала. – Если что-либо понадобится, я всегда к вашим услугам.

– Спасибо, – Пиоро погладил ее по плечам, как младшую сестру. – Я очень счастлив сегодня.

– Надеюсь, – она несколько натянуто улыбнулась, – это ощущение останется с вами надолго.

Сев в машину, Полина быстро выехала за ворота, но через сотню метров остановилась и еще несколько минут рассматривала ярко освещенную виллу. На душе стало неимоверно гадко, наверное, от зависти, потому что там, на холме, два человека говорили друг другу слова любви.

– Суки, – с раздражением протянула она и вжала педаль газа в пол.

* * *

Солнечные лучи бегали по подушке и щекотали ресницы. Сергей Пиоро со вздохом потянулся, провел рукой по второй половине кровати, оказавшейся пустой. С недоумением он приподнялся и улыбнулся, услышав едва различимые звуки музыки где-то внизу. Набросив халат, он вышел из комнаты.

– Роб!

Ему не ответили. Пиоро усмехнулся, подумав, что возлюбленный наверняка занимается завтраком для них и не слышит зова. Повара они отпустили еще вчера, разрешив появиться лишь к обеду, поэтому о завтраке нужно было позаботиться самим. В гостиной Сергей остановился, посмотрел в сад, залитый солнцем, и тревожно застыл на месте, боковым зрением заметив у кухни обнаженное тело, лежащее на светлых плитах.

Тяжело дыша, Сергей медленно подошел к трупу Роберта и осторожно присел рядом, с ужасом уставившись на тонкую металлическую удавку, обвитую вокруг его шеи. Удавка с ручками на обоих концах – это была гаррота, визитная карточка профессиональных убийц Коза Ностра, знаменитое испанское орудие пытки, усовершенствованное и сильно упрощенное. Глядя на то, как металл впился в кожу любимого, безжалостно прорезав ее, Пиоро громко застонал, однако тут же замолчал, посмотрев на застывшие в последнем судорожном движении пальцы.

Вскочив, он бросился к выходу, намереваясь сбежать, но остановился перед корзиной роз, таких же алых, как и кровь на шее Роберта. Вечером букета здесь не было, в этом Пиоро был уверен. Он взял в руки карточку, прикрепленную к цветам, и задохнулся от ярости, прочтя послание, адресованное лично ему. Затем буквально вылетел в сад и, упав на мокрую от росы траву, закричал, не заботясь о том, что страшные вопли его слышит вся округа. Долгое время он не в силах был вернуться в дом. Тихо, как маленький волчонок, выл, прикрываясь руками от яркого солнца, с любопытством подсматривающего за ним. Наконец поднялся и, словно пьяный, вошел в дом. Не глядя на застывшее тело того, кого любил больше жизни, подошел к телефону, набрал номер полиции и сообщил об убийстве. Следующий звонок был адресован адвокату. И только после этого он вернулся к Роберту, присел рядом с ним и принялся ожидать полицейских.