Сбылась мечта бегемота - Дарья Донцова Страница 13

Тамара Яковлевна зябко поежилась.

– Любовь… На мой взгляд, она несчастье, а не радость. И ведь были в окружении Никиты приличные девушки. Та же Оля Казакова. Ну да, не москвичка, но хорошо воспитана, умела себя вести: издали посмотришь – и не подумаешь, что в столицу из медвежьего угла учиться прикатила. Виктор Петрович Олю привечал. Если она к Киту в гости приходила, всегда с ней приветливо беседовал. Казакова была отличницей, ни одной четверки за все годы обучения не получила. Мне ректор как-то раз шепнул: «Оля старше Никиты, но ведь всего на пару лет. Чтоб сыну в Казакову не влюбиться? Но нет, приковала его к себе Заремка!»

Леднева взяла платок, висевший на ручке кресла, закуталась в него и налила себе еще чашечку успокаивающего отвара.

– Ну а потом беды пришли. Виктор Петрович от инфаркта умер, вскоре Эдуард Семенович вслед за лучшим другом на тот свет ушел. Никита учебу совсем забросил. Сказал мне: «Взял я, Тамара Яковлевна, академку на год. Но через двенадцать месяцев непременно к занятиям приступлю». В общем, когда уезжала я на похороны сестры, все хорошо тут шло, а вернулась – ну прямо война! Крапивин Андрюша заболел, Бубнов исчез, Песковы тоже не пойми где. Одна Казакова на месте, прилежная, как всегда. Диссертацию она за пару дней до моего отъезда защитила. То-то народ удивился! Досрочная защита редкость, а тут вдруг Виктор Петрович взял и назначил внеплановое заседание Ученого совета. Из-за Казаковой профессоров созвал, в спешке защиту провели. Все начали шептаться – с чего бы ректору ради аспирантки стараться? Может, у Казаковой тайный покровитель имеется? Я тоже в недоумении пребывала. Но так и уехала, не выяснив, что к чему. А когда назад прикатила, Ольга уже бумажки для отправки диссертации в ВАК собирала. Дело непростое, народ на это месяцы тратит, Казакова же быстро управилась. Я к ней с вопросом: «Ольга, что произошло?» Та в ответ: «Вы о чем, Тамара Яковлевна? Особых новостей у меня нет». Но я же не отстану! Начала конкретно интересоваться: «Где Паша? Почему его в блоке нет?» Казакова покраснела: «Не знаю. Другую нашел, москвичку, съехал к ней жить, послал меня на фиг, наплевал, что мы с первого курса вместе». Говорит, а у самой губы и руки трясутся, из красной зеленой стала, потом опять пунцовой. Я ее пожалела, утешить попыталась: «Наплюй и разотри. Значит, не твоя он судьба. И сделай выводы: не надо мужика шпынять. А то ты Пашку замечаниями затуркала, пыталась в вашей паре головой стать. Девушке лучше по-хитрому парнем вертеть, исподтишка».

Тамара Яковлевна сложила руки на груди.

– Но потом-то я все выяснила. Оказывается, пока меня не было, в институт пришли какие-то парни и пристали к Рите Песковой. Вася начал защищать сестру, ему по шее дали, Паша с Никитой и Андрюшей бросились на помощь. Случилась драка, окна побили, на улицу выскочили, а там, как назло, ехала полицейская машина, всех в отделение замели. Там несколько дней продержали и отпустили, ребята, видно, здорово перепугались, попрятались потом кто куда. Наверное, тех парней, что битву затеяли, боялись, они на бандитов походили. А затем у Андрея с Китом отцы умерли. Казакова из общежития съехала, и не общались мы с ней больше. Зарема исчезла, но куда она делась, я понятия не имею. И до вашего прихода не вспоминала Агабишеву долгие годы. Один только раз она мне на ум пришла.

Тамара Яковлевна показала на термос.

– Женщина, которая БАДами торговала, милая такая… Я головными болями давно мучаюсь, особенно на смену погоды реагирую. Дилерша предложила чай успокаивающий. Я содержимое пакета понюхала – пахло прямо как от Заремкиного зелья, а оно мне здорово помогало, вот я и купила. Уже не первый месяц пью, лучше стало. Но варево Агабишевой сильнее было, жаль, не знаю, из чего она его составляла, сама бы себе намешала. Вам угоститься не предлагаю, это не забава, а лекарство, может навредить. Ой, вот сейчас вспомнила неожиданно! Через пару месяцев после пропажи Павла в общежитие приехала женщина, она искала Бубнова. Пришла ко мне, представилась дальней родственницей его матери и сказала: «Впервые в Москву из провинции приехала, думала, Паша мне поможет в столице сориентироваться». Я ей сказала, что его за драку увезли из института в полицию, и где он сейчас, я понятия не имею – всех хулиганов отпустили, они кто куда разбежались. Та женщина расстроилась очень и ушла. Более Бубновым никто не интересовался.

– Как звали посетительницу? – спросила я.

Тамара Яковлевна неожиданно улыбнулась.

– Не один год прошел, если она свое имя и назвала, я его давно забыла.

– А что за напиток делала Зарема? – заинтересовалась я.

Тамара Яковлевна нахмурилась.

– Приметила я, что к Агабишевой в каморку, где она тряпки да веники хранила и отдыхала, студенты бегать начали. Оглядятся по сторонам и за дверку – шмыг. Насторожилась, конечно, пошла туда, накинулась на Зарему: «Чем ты занимаешься? Если гадость придумала, вылетишь отсюда в секунду!» Она руками замахала: «Нет, нет, мальчики за чаем приходят». Тут я совсем разволновалась: «Чем ребят травишь?» Девчонка и раскололась, рассказала историю. Бабка ее была знахаркой, травки разные заваривала, любые болезни лечила, даже самые страшные. Она внучке свои знания и передала. Оказалось, что Заремка готовит чаи от усталости, похмелья, для улучшения умственной деятельности и продает свои смеси в институте. Мне чашечку налила, сказала: «Выпейте, сразу голова пройдет». На вкус, скажу вам, гадость, пахло от отвара противно, тошнотворно, но не соврала она, мне легче стало. И все равно я ей запретила зелье в общежитии распространять. Она послушалась, ребята в каморку шастать перестали. Заремка же нет-нет, да и говорила мне: «Тамара Яковлевна, вижу, голова у вас раскалывается, хлебните чашечку отвара». Каюсь, угощалась. Хитрая Заремка была, понимала, с кем дружить надо, надеялась, что я ей за травяной напиток послабление сделаю, разрешу торговать травами. Да не на ту напала!