Королева сыска - Галия Мавлютова Страница 13

24.11.99, день

Конспиративная встреча агента и его куратора для многих окутана ореолом таинственности. Для немногих — ничем не окутана, просто кусок будней, часть работы, а работа, как известно, весомая составляющая короткой жизни… Гюрза пришла раньше не потому, что боялась опоздать или таков был ее стиль. Напротив, на деловые встречи она предпочитала являться минута в минуту. Другое дело, конечно, любовные свидания; в этом случае свое брала традиция — женщина всегда опаздывает и в том права. Но сегодняшнее, назначенное на четыре рандеву к любовным не относилось. Хотя природа и милицейские предания знают случаи, когда тот, кто «стучит», с тем, кому «стучит», состояли в интимно-лирических отношениях.

Гюрза припомнила, нет ли у нее еще каких-нибудь дел неподалеку от места встречи. Чтобы два раза не мотаться. Оказалось, есть. Таким образом, можно убить одной поездкой двух зайцев. С первым делом она управилась быстрее, чем ожидала, образовался временной вакуум, его потребовалось чем-то заполнить.

Юмашева прогулялась пешочком до нужного угла. Можно было и еще погулять, центр города располагает к этому, но вот погода… жуткая влажность, холодный ветер — бр-р-р… Поэтому полчаса, оставшиеся до условленного времени, Гюрза провела в кафе. В том самом, что и служило местом встречи. Заказала пиццу с грибами, кофе, бисквиты. Не потому, чтобы замотивировать получасовое сидение за столом, а потому, что действительно проголодалась.

Она помнила это заведение еще с советских времен. Тогда это была котлетная, построенная, видимо, как соцбытучреждение прядильно-ниточного комбината, расположенного в квартале отсюда, для перекусочных нужд его работников. Среди питерских «застойных» котлетных — вполне пристойное место. Не грязное, алкашей гоняли, на столах салфетки в пластиковых стаканчиках, котлеты, конечно, дрянь, но всегда имелся выбор других блюд; среди них встречались и ничего себе, вполне съедобные. И очереди обычно не выстраивались.

Кооперативно-перестроечные времена, едва затронув интерьер, переменили ценник, вывеску и ассортимент. Заведение впервые обзавелось именем собственным — «Жанетта», в нем стали варить кофе по-восточному и продавать горячие бутерброды. Появился повод сидеть подолгу за столиком и разговаривать. Заведение сделалось удобным для конспиративных встреч. До этого могло привлекать лишь его расположение: в центре города, но в стороне от людных улиц, случайный человек вряд ли забредет, вокруг только жилые дома и предприятия, гулять здесь незачем.

В начале девяностых заведение ушло в частные руки. Изменился интерьер, кафе погрузилось в интимный полумрак, наконец-то стали продавать алкоголь. И публика пошла другая, главным образом мальчики и девочки из офисов последних в округе расплодилось несчитано. Акции заведения на рынке тайных встреч заметно поднялись. А когда вокруг столиков соорудили нечто вроде ширм, кафе стало прямо-таки идеальным местом для кураторов и их агентов. Юмашева чуть ли не всерьез удивлялась, почему она не встречает здесь никого из своих коллег, беседующих со своими… Гюрза редко употребляла слово «стукач», говоря об агентах.

Оно казалось ей слишком поверхностным, однобоким и кагэбэшным. На худой конец, сойдут и «информатор» или тот же «агент». А чаще всего называла их «барабанами». Кулуарно, конечно. Хотя, по большому счету, любое из слов лишь приблизительно передавало суть отношений, складывающихся между опером и работающим на него человеком. Точнее, каждый отдельный случай требовал своих слов.

Гюрза отодвинула тарелку с корочкой от пиццы («Так себе плюшка, кабы не голод, в жизни не съела бы так много») и поднесла ко рту кофейную чашку. Слух выхватил знакомую фамилию — Марьев. Нет, она не вздрогнула, не опрокинула кофе на юбку. Она улыбнулась. Отыскал и здесь. Нет от вас покоя, Сергей Геннадьевич. На коммерческой радиостанции, выбранной девушкой за стойкой, наступило время городских новостей, и почему-то вдруг вспомнили Марьева. Послушав немного сообщение, Юмашева поняла почему. В связи с более свежим и более громким убийством Воропаева.