Ночной рейтинг звезды - Екатерина Красавина Страница 13

Шеф был не в духе. Артем понял это сразу, как только вошел в просторный и светлый кабинет. На стене висела картина современного модного художника, написанная в стиле абстракционизма. Шеф увлекался современной живописью.

Он кивнул ему и указал на кресло:

— Садитесь.

Кирилл Романович смотрел на него. Взгляд был немигающим, как у змеи. Мухонкин был живой легендой. Он стоял у истоков российского телевидения эпохи демократии. В постперестроечные годы Мухонкин прогремел на всю страну как тележурналист, работавший в суперпопулярной программе «Объектив». Вместе с командой единомышленников и друзей, впоследствии занявших крупные посты, он создал новое ТВ.

Потом он начал карьеру продюсера и добился заметного успеха. Трижды он получал Тэфи как лучший продюсер. На его счету были популярные сериалы, а также рейтинговая программа «Лучшие мелодии о вечном», которую несколько раз крутили под Новый год. В последние годы был гендиректором Первого канала.

Артем сел на стул, чувствуя, как в области живота предательски расплывается холод.

— Я просмотрел вашу последнюю передачу, и у меня возникли вопросы. Вы стали фирмой по оказанию секс-услуг населению?

— Что вы имеете в виду?

Вместо ответа шеф взял в руки пульт огромного плазменного телевизора, занимавшего почти всю стену, и сосредоточенно уставился на экран с таким видом, словно хотел вычислить по нему будущее человечества.

— Вот. Смотрите.

На экране возникли молодые девушки в бикини. Топлесс. Они свободно расхаживали между рядами и давали каждому мужчине по красной гвоздике. Вертели попками и призывно покачивали бедрами.

— У вас что, форменный бордель, в натуре? Или я чего-то не понял?

Фраза «чего-то не понял» была в устах Кирилла Романовича самым страшным ругательством.

— Да нет. Все нормально. Обычный рабочий момент.

— Рабочий! — взревел шеф первой кнопки. — Объяснитесь покороче и попонятней.

Артем понял, что влип. Из этой бодяги надо было как-то выкручиваться. Да побыстрее. А то можно и работы лишиться. Работа на телевидении — сплошной экстрим. Кто не успел — тот оказался в пролете. Выгонят — глазом не моргнут. И не посмотрят, кто ты такой. Взлетать — трудно. А падать легко, очень легко и быстро. Первоклассных всего — три-четыре канала. Максимум — пять. Остальные — отстой. Могильники для звезд, звездочек и звездушек разного масштаба и калибра. Когда он щелкал в свободное время по каналам и натыкался на знакомые лица, то невольно ужасался: как так? Как быстро происходят в человеке перемены. Вот еще недавно этот красавец-мужчина зажигал экран в прайм-тайм и сообщал стране самые горячие новости, и дамы млели от его мужественного торса, упакованного в суперстильные шмотки. А теперь? Неуверенный бегающий взгляд, поникшие плечи и костюм, купленный в универмаге за углом.

С женщинами дело обстояло еще хуже. Вчерашние красавицы, попав на каналы-отстойники, мгновенно тускнели и линяли. Прекрасные бабочки превращались в заурядных гусениц. Куда девалась их гламурная сексуальность, классный фейс? Они превращались в обычных баб, которых можно в любой момент встретить на московских улицах. Иногда он любил смотреть второсортные каналы и натыкаться на некогда гремевшие имена. В такие минуты ему казалось, будто холодный бодрящий душ окатывает его с головы до ног. С одной стороны, приятно, что ты наверху, а не упал лицом в дерьмо. С другой — страх подстегивает и заставляет стараться изо всех сил не занижать планку. Вообще, если поразмыслить, то страх — конструктивная вещь. Он заставляет не расслабляться, а энергично сбивать масло лапками. Пока не опередили конкуренты.