Джек-пот для Золушки - Дмитрий Ребров Страница 13

Левчик вел свой джип так, словно других машин на дороге не существовало. Заняв крайний левый ряд, он врубил дальний свет и дал полную волю лошадиному табуну, упрятанному под капотом его могучего автомобиля. От прущего, как танк, джипа все загодя шарахались в сторону, освобождая дорогу. А если какому-нибудь чайнику случалось зазеваться и промедлить, Левчик возмущенно моргал фарами и тормозил лишь в самый последний момент, едва не касаясь бампера впереди идущей машины.

Такая бешеная езда временами заставляла Наташу неуютно ерзать на сидении, Левчику же ни скорость, ни постоянные маневры ничуть не мешали вести разговор.

А разговор их поначалу складывался непросто — слишком долго они не виделись, слишком многого теперь не знали друг о друге. Между их последней встречей в суде и сегодняшней поездкой уместилась целая жизнь. У каждого — своя. Они как бы знакомились заново, приглядывались исподволь, с радостью узнавая прежние черты и примечая новые. Говорили о пустяках, хотя обоим хотелось расспросить о многом.

Наташа недоумевала — каким таким невероятным образом состоялся столь головокружительный взлет ее приятеля, бывшего второгодника и бывшего уголовника? Как удалось ему, всегда считавшего любые знания лишней обузой, стать менеджером в крупной фирме, освоить непростую науку предпринимательства и управления? Или он пыль в глаза пускает? Тогда откуда эта машина, дача и вообще? Уж не связан ли, не дай бог, Левчик каким-то образом с криминалом?

А Левчик не мог понять, почему умница Цыбина, оказавшаяся к тому же еще и весьма симпатичной, прозябает в нищете и одиночестве? Ну, сделала одну ошибку — пошла в свой исторический — ладно! Но зачем же ее повторять-то? Зачем было еще и в эту аспирантуру идти? Сдалась ей эта наука… Вот поэтому и одна до сих пор! Конечно, откуда мужу-то взяться, если она то диссертацию свою строчит, то с бабулей нянчится…

Он скосил глаза на Наташу. На лице — ни грамма косметики, старушечий узел волос на затылке, пальтишко какое-то задрипанное, этот дурацкий свитер… Эх, Натаха… Ей бы юбчонку надеть покороче, волосы распустить по плечам, личико подмазать — да за ней бы мужики косяками бегали!

Но касаться столь деликатных тем сразу же им было неудобно. Поэтому в основном вспоминали прошлое — далекие школьные годы. Постепенно вопросы их становились все откровеннее, они подбирались к тому, что им действительно хотелось узнать.

— Левчик, я до сих пор не могу понять, как у тебя нож тогда оказался? Ты же сроду этой гадости не носил, всегда только на свои кулаки надеялся! Или это не ты ножом-то?…

— Я… Но нож, и правда, не мой был. Кто-то его в драке выронил, а я, дурак, подобрал…

— Зачем? Неужели не понимал, что это — оружие, что им и убить можно?

— Не-а! — Левчик с ухмылкой мотнул головой. — Поверишь, ничего не соображал. Я ж говорю — дурак был…

Он не лгал.

В той злосчастной стычке с комбинатовскими он поначалу полностью контролировал ситуацию и все прекрасно понимал. Головы в драке Левчик не терял никогда, и в тот раз она была холодной и ясной, как обычно. Нож отлетел ему прямо под ноги, и он поднял его машинально, не задумываясь — для чего. Но едва удобная рукоятка легла в его ладонь, как он почувствовал в себе неодолимую, сверхъестественную силу и власть над всеми.

Словно не он держал нож, а нож взял его за руку и повел Левчика за собой, вмиг завладев и разумом его, и волей. Мутной волной накатила неудержимая ярость, и Левчик бросился в толпу дерущихся, уже не разбирая — где свой, где чужой. Это было как минутное помешательство, как обморок, он абсолютно не осознавал, что делает. А когда очнулся, пришел в себя — лезвие ножа было в крови.

Такое бывало с ним и позже, в армии, например. Случалось, рожок автомата уже давно пуст, а палец Левчика, побелев от судорожного напряжения, все давит и давит на курок. Оружие имело над ним какую-то странную, почти мистическую власть. Иногда ему удавалось противостоять ей, иногда — нет, и тогда эта власть — абсолютная, беспрекословная и всеохватная — подавляла его, оставляя выход лишь для ярости, жестокости и ненависти…

— А почему на письма мои не отвечал? — продолжала спрашивать Наташа.

— А зачем? — пожал плечами Левчик. — Что я тебе мог написать? Каяться в случившемся, жаловаться на судьбу — смысла нет, что сделано, то сделано. Описывать, как мы там табуретки мастерим или морды друг другу месим — так в этом интересного мало. А потом, Наташ, я ведь тогда, если честно, думал — все, разошлись наши пути-дорожки навсегда. Тебе — в институт, в науку, к светлой, так сказать, жизни, а мне… Я ж не знал тогда, что все вон как обернется! — Левчик, тряхнув головой, рассмеялся. — А вообще-то по глупости, конечно, да из гордости идиотской не ответил… Жалел потом… Ладно, расскажи лучше, как ты тут жила, как твои научные дела, как на личном фронте и вообще…

Наташа послушно рассказывала о своей жизни, а Левчик удивлялся про себя, насколько мало в ней было заметных событий — по сути дела только поступления в институт да в аспирантуру! Причем главным действующим лицом ее истории была не сама Наташа, а ее бабушка. «Бабуля сказала», «бабуля велела», «бабуля решила» — словно самой Наташи все происходящее с нею касалось в последнюю очередь.

Левчика вновь охватила жалость к ней. Эх, Натаха, Натаха…

Дача Левчика оказалась огромным, в три этажа, домом из красного кирпича. К нему вплотную подступали вековые высоченные сосны и ели, рядом с ними этот домина казался чуть ли не крохотной избушкой. Поляна перед домом была забита разномастными, сплошь иностранными, автомобилями.

У Наташи от этой красоты захватило дух.

— Левчик, ты что, миллионер? — растерянно спросила она.

— Да брось ты… — пробормотал он, помогая Наташе выйти из машины. — Говорил же — дачка досталась по случаю, за гроши, можно сказать…

— А гости-то твои, похоже, уже давно в сборе?

— Ничего, подождут… Пойдем, я тебе дом покажу!

Дом был полон гостей, их встретили радостными возбужденными криками. Левчика при этом все называли Леваном, и это показалось Наташе крайне забавным, она едва удержалась от улыбки.

Левчик не обратил никакого внимания на всеобщее нетерпение, он словно вообще кроме Наташи никого не замечал. Они разделись, и Левчик повел Наташу смотреть свои хоромы.

Изнутри дом был еще больше, чем казался снаружи. Чего там только не было! Гараж на две машины, бильярдная, сауна с небольшим бассейном, просторный зал с высоким сводчатым потолком и огромным камином, штук пять спален, еще какие-то комнаты неясного предназначения, а на самом верху, под крышей, — роскошный кабинет с библиотекой. Его Левчик продемонстрировал Наташе с особой гордостью — без сомнений, это было его любимое место.

Наташа была ошеломлена размерами дома, его великолепной отделкой и обстановкой.

«Господи, да кем же он стал?» — думала она, с растерянностью и легким испугом глядя на улыбающегося Левчика. Тот был явно доволен произведенным эффектом.