Доллары царя Гороха - Дарья Донцова Страница 13

– Да.

– Нет!!

– Да!!!

– Мать, – повернулся ко мне Кеша, – где у наслинейка?

– Вообще с ума сошли, – всплеснула руками Зайка.

Она явно собиралась отчитать упрямого муженька, но тут вдруграздался противный скрип, боковая стена сарайчика отъехала в сторону, и наружувыбрался мужик. Он был облачен в мятые и грязные спортивные штаны, на плечахболталась футболка, покрытая пятнами, на голове сидела простая солдатскаяушанка. В такую жару этот головной убор был как нельзя кстати. На ногах небесногосоздания чернели галоши. Лица практически не было видно, лопатообразная седаяборода спускалась почти на грудь, клочкастые брови топорщились над глазами,из-под шапки выбивались пряди нестриженых волос.

Дядька, не обратив на нас никакого внимания, вытянул руку ищелкнул чем-то похожим на пульт от телевизора. Стена вернулась на место.

– Здравствуйте, – растерянно сказал полковник.

Мужик сделал пару шагов вперед, налетел на джип, недоуменнопосмотрел на него, потом заорал благим матом:

– А! Вы дачники! Здрасти!

– Добрый вечер, – хором ответили мы.

– Здравствуйте! – еще громче завопил дедок.

– День добрый, – вновь откликнулись мы.

Хозяин постоял, покачался с пятки на носок и перешел навизг:

– Привет!

Мы переглянулись и бодро откликнулись:

– Здорово.

Стало тихо.

– Эй, вы глухие? – забеспокоился дедуля. – Чегомолчите? Вот горе-то! Такие молодые и уже больные!

– Сам глухой! – рявкнул Кеша.

– Ой, ой, – причитал хозяин, – ну и незадача, какже с вами разговаривать? Господи!

Внезапно Зайка подскочила к мужику и сдернула с его головыушанку.

«Такие девушки, как звезды, такие звезды, как она», –загремело во дворе. От неожиданности Оля уронила шапку. Дегтярев нагнулся иудивленно воскликнул:

– Ну и ну! Радиошапчонка!

– Точно! – обрадовался дедуська. – Скажи, классно?Сидишь, балдеешь, любимую музыку слушаешь! И руки свободны, можно делать, чтохочешь.

– Жарковато немного сейчас в ушанке, – тихо сказала я.

– И вообще, люди давно плеер придумали, – влезла Маня.

Дедуся крякнул.

– Да, твоя правда, я не подумал о нем. И насчет жары тожеверно, недоработка вышла.

Вымолвив последнюю фразу, он выхватил из рук Дегтяревавоющую голосом Андрея Губина шапчонку, зашвырнул ее в кусты и спросил:

– Вы кто?

– Так дачу у вас снять хотим, – напомнила я.

– Точно! – хлопнул себя по лбу хозяин. – Давайтезнакомиться: Киса.

– Просто Киса? – решила на всякий случай уточнитьМаня. – Без отчества?

– Ну его на фиг, – заявил хозяин, – топайте подорожке, особняк в глубине сада.

Вдохновленные словом «особняк», мы протиснулись мимо шипастыхкустов ежевики, оказались на полянке и увидели низкое строение, сколоченное изузких темно-желтых досок, самый настоящий сарай, покрытый оцинкованным железом.

Мои домочадцы, очевидно, тоже были поражены внешним видом«дворца», потому что замолчали, а потом стали издавать разнообразные звуки.Зайка судорожно закашлялась, Маня засвистела, Кеша выдавил из себя нечто типа:«Ну-с, ничего вроде, миленький домишко».

– А что это у них на крыше? Ну и флюгер! Гляньте – это жедракон! – воскликнула я.

Дегтярев, повертев головой в разные стороны, не к меступустился в воспоминания.

– Году этак в девяностом, – забубнил он, – мнепришлось на зону ехать, дело на столе лежало, а главный свидетель срок мотал.Так вот там повсюду такие бараки маячили, правда, без террасок.

– Какие уж в лагере терраски, – протянул Кеша, –еще про солярий вспомни.

– Вы тут устраивайтесь пока, – засуетился Киса, –давайте покажу, что к чему.

– Может, назад к Кротовым вернемся? – робко предложилаМашка.

– Ну уж нет, – взвился Кеша, – я не собираюсьвыглядеть идиотом! Сначала сложился, уехал, потом вернулся. Раз решили, то все!Живем здесь до окончания ремонта.

И мы пошли оглядывать временное пристанище. Если непридираться, то снаружи сараюха выглядела очень даже ничего. Поднявшись по тремотчаянно скрипящим ступенькам, вы оказывались на довольно просторной веранде.Пол тут был из досок, между которыми светились крупные щели. Из мебели имелисьсерый от грязи пластмассовый стол, три таких же поломанных стула, пара красныхквадратных табуреток на железных ножках, допотопный буфет и почти современныйкухонный шкафчик, отчего-то не висящий на стене, а стоящий на полу.

– Ну и ничего, – бодро воскликнула Маня, – можнопритащить сюда нашу мебель из ротанга, и будет клево!

Мне терраса тоже показалась вполне пристойной, и, слегкавоспрянув духом, я вошла в дом, за мной потянулись остальные.

Сначала мы попали в кухню. Прямоугольный стол, четыретабурета, длинная скамья вдоль стены, древняя плита «Электра», огромнаяэмалированная мойка, над которой висела проволочная сушка, в углу стоял буфет,сработанный году этак в шестидесятом.

Из кухни путь вел в крохотный отсек, где высился котелотопления и висела газовая колонка. Прямо перед нами была дверь в санузел, номы свернули налево и оказались в небольшой пеналообразной комнате, темной иузкой. У одной стены стояла кровать, у другой стол и кресло.

– Спальня, – гордо возвестил Киса и потопал дальше.

Мы проследовали за ним и вошли в другую комнату, размеромчуть побольше спальни, но тоже узкую и мрачную. Здесь имелись трюмо и круглыйстол.

– Гостиная, – сообщил Киса, – а вот лестница навторой этаж.

Я посмотрела на стоящее почти под углом в девяносто градусовдеревянное сооружение со ступеньками шириной в ладонь младенца и промолчала.

– Но между комнатами нет дверей! – возмутилась Зайка.

– А зачем они? – удивился Киса. – Впрочем, еслихотите, можно занавесочку повесить.

– Странно как, – протянула Машка, – без коридора.

– Он не нужен, – отрезал Киса. – Зато все комнатыимеют выход на террасу. Видите, из каждой дверь идет. Очень удобно, сразу ксебе вошел, никому не мешаешь.