Убить сёгуна - Дэйл Фурутани Страница 13

Мало денег, много труда,

И мгновенная радость.

Привет тебе, балаган.

Кадзэ балансировал волчком на клинке, направляя его к острию. При этом он смотрел не на вращающийся деревянный раскрашенный шарик, а на дом, находившийся на противоположной стороне улицы.

Скромная постройка из темного дерева, окруженная белой оштукатуренной стеной. Она могла быть местом обитания какого-нибудь чиновника, если бы не вывеска с надписью «Маленький цветок» над дверью.

За двадцать минут, необходимые Кадзэ для выполнения трюка, никто не вошел в заведение и не вышел из него. В этот утренний час улица буквально кишела людьми, спешащими по своим делам. Самурай провел много лет в полном одиночестве, странствуя по дорогам, и теперь людской водоворот, типичный для Эдо, производил на него странное впечатление. Усилием воли он отогнал посторонние мысли и сосредоточил внимание на борделе.

Кадзэ находился в Нингё-то, районе столицы, расположенном неподалеку от строительной площадки замка Эдо-е, между реками Сумида и Нихонбаси. Тут было полно публичных домов, распивочных, театров и других развлекательных заведений на любой вкус. Огромное количество лавок дало название этому участку города — «Кукольный городок». Кукол делали из фарфора и ткани. Ирония заключалась в том, что там, где родители счастливых детей покупали красивые игрушки, располагался дом терпимости, торгующий малолетними девочками.

Теоретически девочек не трогали до тех пор, пока они не взрослели. Но только теоретически. Впрочем, если такое заведение, как «Маленький цветок», не привлекало к себе большого внимания и не вызывало проблем, то власти разрешали его деятельность.

Кадзэ уже около часа наблюдал за борделем. Пока там все было тихо, что неудивительно, ибо жизнь в таких домах начинается в ночное время. Туда не ходят разносчики с едой и напитками. Мацуяма был одет как уличный актер, он мог войти в дом и поискать дочь своих господ. Самурай решил обойти здание вокруг и посмотреть, нет ли там переулка, ведущего к заднему входу.

Обойдя половину квартала, Кадзэ обнаружил несколько узких улочек, но все они вели к каким-то лавкам, а не к «Маленькому цветку». Тогда он решил еще раз пройтись. Как и большинство районов Эдо, Нингё-то спешно перестраивался после большого пожара, так что теперь в основном состоял из беспорядочно расположенных временных построек. Кадзэ обладал способностью замечать даже такую мелочь, как след кролика на снегу, однако не мог нигде различить входа в бордель.

Внезапно из какого-то домика вышел человек и остановился, с удивлением разглядывая Кадзэ.

— Самурай-сан! — воскликнул он.

Это был Горо, один из двух крестьян, с которыми недавно повстречался Кадзэ. Они помогли ему доставить груз с золотом одному купцу из Камакуры. В конце путешествия он щедро наградил Горо и его напарника Хандзо, дав им четыре золотые монеты.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Кадзэ.

Горо выпятил грудь.

— У меня тут достойное дело, — гордо ответил он.

Кадзэ посмотрел на занавеску на двери. На ней стояло одно слово: «Кабуки». Самурай не знал его значения. Оно состояло из трех иероглифов: «ка» — песня; «бу» — танец и «ки» — умение. Умение петь и танцевать. Забавно.

— И что это за дело? — поинтересовался он.

— Нечто совсем новое! У самураев с давних времен существует театр Но, а театр Кабуки совсем недавно основан в Киото некоей Окуни. Она была храмовой девой и танцевала перед зрителями. Дело должно прижиться в Эдо. Входи! Мы как раз репетируем. Сам увидишь.

Кадзэ, которому было любопытно узнать, чем это занялся крестьянин, вошел в здание и сразу же попал в коридор, отделанный грубыми досками. Горо провел самурая в обширное помещение. Пол пересекали низкие перила, разделяя пространство на небольшие секции, каждая из них была покрыта дешевыми татами. В задней части находилось возвышение, напоминающее сцену в театре Но. За помостом, образуя задник, висел большой занавес с грубо нарисованной на нем сосной.