Капкан со всеми удобствами - Валентина Андреева Страница 13

Я, разинув рот, таращилась на опера. Как разговорился! Ну не могу же я сказать чистую правду, не зная, каким боком мне все это выйдет. Поэтому и ответила:

– Нет, молодой человек. В гости я никого не ждала. – Совесть моя была чиста. Владислав моим гостем не являлся. Свое присутствие мне просто навязал. Да и ушел давно.

Милиционеры развернулись и вышли из коридора, а мы с Наташкой вломились ко мне. Подруга сразу же прошла к телефону:

– Опять ты звонок отключила?! – Я удивилась, и это красноречиво высветилось на физиономии. – А кто ж тогда отключил? И мобильник молчит. Я, собственно, поэтому и сорвалась. Ты не звонишь, я начала дергаться. Полчаса прозванивалась – к телефону ни – кто не подходил. Чуть с катушек не слетела, когда к подъезду подошла. Милиция! «Скорая»! И толпа народа. В подъезд не пускают. Я как рванула, кордон сразу снесла! Заорала, что мою подругу убили. А у меня вежливо так спрашивают: подруга, мол, мужского пола? Я, конечно, в долгу не осталась – не могла простить, как тебя оскорбили. Долго рассказывать. Кончилось тем, что мне двух храбрецов выделили, которые, блин, кошки испугались!.. Нет, ну как же ты телефон отключила?

– Да ничего я не отключала. Ты лучше скажи: видела, кого убили?

– А як же! Меня, по моему настоянию, проводили прямо до трупа. Боялись, что я подъезд разнесу, – не верила, что это не ты. Зато такое счастье испытала, когда мужские ноги из-под дорогой дубленки углядела. Коллеги медики, блин, тоже решили подшутить. Ваша подруга, мол, что – гермафродит? Я их быстро поставила на место. Они не знают историю происхождения данного слова.

Я эту историю знала. От Димки. Как и Наталья.

В свое время Афродита чуть не изошла породившей ее пеной в страстном стремлении обладать Гермесом. Оно было взаимным и настолько сильным, что слияние двух божественных созданий породило хаос хромосом. В результате появилось единое целое, объединяющее в себе и женское, и мужское начало…

– …Ботинки мне его жалко, – продолжала Наталья. – Уже не походят по земле. Темно-коричневые, из натуральной кожи. Очень элегантные. Был бы жив, непременно спросила, сколько стоят.

Ботинки меня тоже обеспокоили. Запоздало подумала и о дубленке.

– Ты видела его лицо?

– Зачем? – пожала плечами Наташка. – Мне такие ботинки незнакомы. А у этих ботинок, как я поняла, сквозное огнестрельное ранение в голову. На фиг мне такая красота? Я – натура нервная, впечатлительная. Теперь вот и не знаю, как одной в подъезд входить. Особенно по вечерам. Везде будет покойник мерещиться.

– Ты же не видела его в лицо?

– Ну и что? Я его мысленно сама к телу дорисую. Да так раскрашу, что оригинал бы испугался! И хватит на эту тему. Звонил кто-нибудь? Ах да! У тебя же телефон был отключен.

– Это не я. Это покойник его отключил. Только я не заметила, когда…

Мои слова Наталья восприняла странно. Даже не обругала его козлом. Просто пробормотала, что убивать человека за самоволку в чужой квартире, пожалуй, уж слишком. Затем смолкла, вернулась в прихожую – почему-то на цыпочках, сняла дубленку, разулась и вернулась на кухню, усевшись на то самое место, где недавно располагался Владислав. Очевидно, в моем взгляде проступил тихий ужас, поскольку Наташка моментально вскочила и шепотом спросила:

– Он здесь сидел?

Я, не разевая рта, промычала нечто похожее на «угу» и для убедительности кивнула. Подруга со словами «я лучше постою» проворно забилась в уголок к мойке. Напугав этим меня окончательно…

Мы немного подрожали в тишине, пока не услышали за окном сирену отъезжающей милицейской машины. Ее звук моментально вселил в Наташку надежду на светлое будущее и отнял эту самую надежду у меня.

Сумбурный пересказ предыстории убийства ее опечалил. Но подруге так хотелось верить в хорошее, что она упорно стояла на своем: о визите Владислава ко мне никто не знает – он сам это сказал. А его сообщники меня изначально ни в чем не подозревали. Спрашивается, кому я нужна?

Вопрос, конечно, интересный и где-то даже обидный. Не иначе как поэтому я на него ответила по полной программе. Начав с того, что семья меня обожает, на работе на руках носят, а Владислав сам сказал, что я еще кому-то там пригожусь. Кроме того, если никто не знал о посещении покойным, царствие ему небесное, моей квартиры, то кто же его убил?

– Ну вечно ты все испортишь! – возмутилась Наташка. – Так все хорошо складывалось! Положим, дома тебя любят, но эксплуатируют нещадно. На работе никакой любви и в помине нет. Даже братской. Но тоже эксплуатируют. И бабушка надвое сказала… Погоди… При чем здесь старушка? А! При том, что с определенностью неизвестно, заинтересуется ли тобой еще кто-нибудь из этих бандитских кругов. Что же касается убийства… Да вот тут, конечно, слабое звено. – Подруга задумалась.

– Понимаешь, – отвлекла я ее от размышлений. – Он подозревал, что кто-то в его окружении работает против всего коллектива. Хотел в этом убедиться и убедился. Из моей папки пропала одна визитка. Взял ее этот самый предатель. Хотя… Почему бы не сделать то же самое преданным коллегам Владислава? Для ориентировки в моем узком пространстве. Узнать же мой домашний телефон – не проблема. И еще: его сотруднички рыли снег носом на месте происшествия уже в субботу утром. Понятно, почему вторая сторона не вышла на меня раньше – ждут, когда схлынет естественный интерес и повышенное внимание к моей персоне. Со стороны Владислава. Они прекрасно осведомлены о том, что пропал ключ, шифр и несколько фотографий. Подозреваю, очень серьезных для них фотографий. И им тоже необходим весь набор в целом. – Тут меня осенила еще одна умная мысль, от которой на душе стало сумеречно и неуютно. – Наташка! Владислав не предлагал мне денег!

– Ты хочешь сказать, зачем они тебе в раю? Да ты сбрендила!

– Я хочу сказать, что они и вправду не думают, что компромат у меня. Но как только на моем горизонте появится конкурирующая фирма и обе банды начнут сводить счеты, я погибну под перестрелкой, честно выполнив свой преступный долг… Навязанный мне силком. Мама дорогая! А если и не попаду под перекрестный огонь, все равно – они вместе начнут выяснять отношения со мной!..

– Я тебя в обиду не дам! – запальчиво заявила подруга. И тихо добавила: – Пока жива… – На ее глаза навернулись слезы. – Может, обратимся к Листратову? Все-таки помощник прокурора…

– Ни за что! – вскричала я. Потом поразмышляла и добавила: – Во всяком случае, не сегодня. Не знаю, как объяснить тот факт, что обокрала одних бандитов и сразу не сбагрила краденое другим. В принципе, я выполняю последнюю волю покойного курьера, умершего на моих… ногах. Но если рассуждать со стороны третьих лиц, становится еще хуже – не сообщила в правоохранительные органы о случившемся сразу же, в пятницу. Надо подумать…

– Да-а-а… Но ведь у нас был семейный праздник. Ты не хотела его омрачать. А потом были выходные дни. Органы тоже должны отдыхать. И все эти козлы сами виноваты. А убиенный! Наобещал взять тебя под защиту – и в кусты. Я имею в виду, на тот свет. Что ему стоило проявить бо€льшую осторожность?! И что, если убийца до сих пор бродит по этажам?