Героиновая пропасть - Фридрих Незнанский Страница 13

Между прочим, заметил Теймур, когда речь зашла о конкретике, снулое и словно бы утомленное длительными «хаджами» лицо Рахматуло Назри-хана оживилось. И все сказанное им прежде обозначилось всего лишь как необходимая ему самому, но необязательная для его собеседников преамбула. Гораздо серьезнее показались Теймуру соображения Назри-хана по поводу маршрутов через Узбекистан, Киргизию и Казахстан. А в идеале оставались, разумеется, идеи использования транспорта Вооруженных сил России, расквартированных пока в Таджикистане. Вот с этого лучше всего и было бы начинать… А что касается позиции, к примеру, того же президента Узбекистана, видящего себя, по разным источникам, главной политической фигурой Центральной Азии, но избегающего любых соглашений, при которых его роль могла бы выглядеть второстепенной, то это совсем другой разговор. И к главному делу он никакого отношения не имеет.

Значит, давайте, не теряя дорогого времени, обсуждать вопросы количества, качества и способов транспортировки. Варианты задействованных сил. Стоимость их оплаты. Способы убеждения и давления. Вот чем должы заниматься деловые люди, а не лезть в ненужную политику.

И еще, ко всему прочему, Теймуру почему-то казалось, что божественная Зоя не дождется его возвращения и уйдет. Либо ей прикажут переменить клиента. Это было бы чрезвычайно обидно, и поэтому тем более не хотелось терять драгоценного времени…

Первая часть совещания завершилась как раз перед намазом второй половины дня — салят аль-аср. Но когда Назри-хан предложил собеседникам совершить совместный намаз, Теймур Багиров мягко, однако и непреклонно отказался, объяснив, что приучен совершать святую молитву исключительно в одиночестве. После чего раскланялся с восточной учтивостью и покинул комнату совещаний.

Естественно, никаких молитв Всевышнему он возносить не стал, зато очень внимательно проанализировал беседу и наметил для себя несколько важнейших тем, которые следовало еще обсудить до конца дня, после чего позвал Рахмона Сатарова и попросил того чисто по-дружески пригласить вчерашнюю Зою, чтобы она помассировала плечи и шею: что-то соли в последнее время замучили.

Рахмон понимающе кивнул, и через десяток минут шустрая Зоя, покрасневшая от приятного волнения, сидя уже безо всякой одежды верхом на пояснице Теймура, ловкими и сильными пальцами делала массаж, от которого у московского гостя буквально все пело и стонало внутри…

Какой тут к черту намаз!.. Давно пора отказаться от всяческих условностей. Тебе нужно? Ты собираешься именно таким образом поддерживать собственный имидж? Ну и валяй! А вот диктовать свою волю — это не надо…

И вдруг, в самый приятный момент, когда тело начало в буквальном смысле терять свой вес и словно возноситься в небеса, обожгла мысль, на которую во время разговора обратил внимание, но позже как-то она ускользнула. Чего это он, этот Назри-хан, будто взъелся за что-то на президента Узбекистана? Теймур попробовал снова сосредоточиться, восстановить логику талиба и, кажется, понял, в чем тут соль. Ну конечно, эти «афганцы» сильно обеспокоены потеплением отношений между Россией и Узбекистаном. А если Ташкент, ко всему прочему, еще захочет присоединиться к Договору о коллективной безопасности стран Содружества, тогда талибам придется крепко подумать, прежде чем решиться на открытую конфронтацию, поскольку теперь уже действительно возникнут проблемы самой высокой политики.

Нет, все-таки правильно нацеливал его и напутствовал старший брат Марат, провожая в эту командировку. «Ты, — сказал, — постарайся убедить их, чтобы они не стремились искать политическую подоплеку, хотя они вряд ли откажут себе в таком удовольствии. Не их это дело. Да, сегодня в Азии многое порушено, так вот и пусть oни восстанавливают свои старые связи, заводят новые и не забывают, что их неудачи будут им обходиться очень дорого. Время подачек давно закончилось…»

А он, Теймур, и не собирался играть с этими хитрыми ребятами в поддавки. Он видел, что за степенной восточной велеречивостью Назри-хана прежде всего стоит завуалированное желание показать себя и всех своих несчастными и обиженными, а потому рассчитывающими на определенное снисхождение. И в конце концов — на больший процент от сделки. Вот и вся политика. Но задачи Теймура, согласованные со старшим братом и теми, кто стоит над ним, были совершенно конкретны, а потому отступать от них он не собирался. Как и поддаваться гипнотическим чарам этого талиба. По части чар вот эта самая Зоя, которая так резво и искренне старается, вкладывая в свою заботу о нем всю чуткую и горячую душу, с легкостью даст сто очков вперед любому проповеднику ислама. Но это так, к слову, как говорится.

Теймур улыбнулся своим фривольным мыслям и взглянул на часы. Талиб, вероятно, уже завершил свой намаз. Значит, пора возвращаться к делам…

Выходя из апартаментов, Теймур подтянул к себе Зою за подбородок и прямо из губ в губы сказал, что был бы счастлив найти ее вечером здесь же.

— Кажется, я стал уже к тебе привыкать, — страстно вздохнул он, притягивая ее к себе за талию.

— Это хорошо? — полуутвердительно спросила она и улыбнулась.

— Это очень хорошо, — и он снисходительно пошлепал ее по слегка оттопыренным ягодицам. — Бархат! — произнес со значением и отправился продолжать прерванное совещание.