Куафёр из Военного форштата. Одесса-1828 - Олег Кудрин Страница 13

Проснулся рано, разнеженный, в теплых объятиях Фины. Тихонечко встал, оделся и прошел в свой кабинет, прикрыв дверь. Выспался, голова свежая, хорошее утреннее настроение. Вот теперь, пожалуй, можно заняться делом.

Натан начал перебирать пометки после похода в дом на Итальянской улице. Рассортировал их, сложил в логическом порядке. И вдруг остановился. А правильно ли он делает, рассматривая эту историю в отрыве от всего остального? За два дня случилось столь много непонятного и заслуживающего внимания. Нужно всё вместе обдумать.

Итак — первое. Его вызвал генерал-губернатор Воронцов и дал поручение заняться ревизией своей огромной библиотеки, полностью освободив от написания еженедельных записок, освещающих текущую политику на основе пресс-сообщений. При том — ему запрещено писать такие же доклады для Австрийского и Французского консульств в Одессе. Что бы это могло значить?

Экий сразу серьезный глобальный вопрос себе выдвинул!.. Натан встал, походил по комнате и с размаху сел в кресло, пораженный озарившей его догадкой. Это может означать только одно: видимо, совсем скоро, счет идет уже на недели, Россия объявит войну Турции. Говорят об этом давно, многие и ждать перестали. Но теперь, видать, время наступило, и это сразу всё объясняет. Понятно, почему Горлису отменена аналитическая работа для воронцовской канцелярии. Для русских, собирающихся начать войну, такая аналитика теряет всякий смысл: пушки — главный довод императоров. Ясно и почему велено отказывать в подобной работе для иностранных консульств. Подобные доклады, да еще с учетом настроений, царящих в главном прифронтовом городе, превращаются в некое подобие шпионажа. По сути, в настоящий шпионаж, только легитимированный дипломатическою службой. И ежели Россия таки объявит войну Турции, то подобные доклады имели бы не равноценное значение для Франции и Австрии. Французы участвовали в Наваринском разгроме турецко-египетского флота и более того — высадили свои войска в Греции для помощи восставшим. К тому ж Франция далеко… Совсем другое дело — Австрия. Она рядом!

Так, где тут карта? Натан полез в книжный шкаф за атласом. И раскрыл его на развороте, изображающем юго-восточную Европу, места, где он сейчас находится. Вперился в карту. Да, при начале войны русская армия сразу же захватит румынские княжества — Валахию и остатки Молдовы. Но Вена, насколько успел заметить Горлис при подготовке еженедельных отчетов, очень недовольна российской активностью на Балканах. Кто знает, она может и в тыл ударить, что сделает положение русской армии очень сложным. Так что основной мишенью воспрещения, наложенного Воронцовым, является Австрийское консульство. А Франция попала под запрет за компанию, «для симметрии». («Симметрично» — вообще любимый термин русских дипломатов, особенно в тех случаях, когда они делают что-то явно непропорциональное.) Кстати, по завершении размышлений нужно будет первым делом отправиться в консульства — попрощаться, ну и забрать гонорар за прошедшую неделю.

К каким еще последствиям приведет начало военных действий? Судоходное сообщение Черным морем ухудшится, что осложнит прибытие товаров и почты морским путем. Ха! Война же объясняет и недавнее обустройство сухопутной экспресс-почты Броды — Петербург. Во время брани для сообщения с Веной и соседними с нею германскими государствами сия быстрая почта станет чрезвычайно важною.

А вот у линии Одесса — Петербург функция предполагается еще более ответственная. Будут открыты два фронта разом. Две империи, Всероссийская и Османская, вновь войдут в контакт на северных Балканах и южном Кавказе. Причем первый фронт — более важный, решающий. Потому что от Измаила до Стамбула не так далеко, как от Кутаиса. И Балканские горы не выглядят непроходимыми… Всё это вместе означает, что Одесса станет крупнейшим прифронтовым городом. Посему и нужно наискорейшее сообщение отсюда до столицы!

Еще какая-то мыслишка роилась в голове, всё не собравшись во что-то цельное. Вот, вспомнил! Это слухи о том, что император с семьей собирается на отдых в Одессу. Слова про отдых, конечно же, лишь прикрытие. На самом деле он приедет сюда руководить военными действиями.

Натан возбужденно ходил по комнате. Хотелось одновременно кричать, петь и танцевать — от гордости за свою проницательность. Одно обидно — никто не знает о его триумфе. И ведь никому не расскажешь. Если окажется правдой, русские жандармы крепко займутся — этак и на каторгу угодить можно. Кстати, кто тут у них в Одессе главный? Кажется, штаб-офицер Третьего отделения по южным губерниям Лабазнов-Шервуд. Да, ну и у ловца шпионов Достанича теперь работы побольше будет, оттого он и стал ходить на «столование», чтобы больше быть в курсе городских сплетен.

Как всё складно выходит! И ведь Кочубею не расскажешь, хотя хотелось бы… Ну что, Степан, утёрся? Можешь играть в молчанку дальше, сколько духу хватит. А Натан Горлис и без тебя, одною силой острого ума дознался, что происходит!.. (Но удивительное дело — обращаясь мысленно к Степану, Натан почему-то представлял лицо его Надежды и ее последний растревоженный взгляд. Нет, всё — забыли. Нужно дальше о деле думать.)

Ввиду предстоящей скорой войны появление Степана Кочубея, отпрыска авторитетной в здешних краях казацкой семьи, в доме генерал-губернатора не выглядело уже так загадочно. Вопросом оставался только конкретный повод, по какому к нему обратились. Казачьи мятежи давно подавлены с показательною жестокостью. Военные поселения худо-бедно, но свои задачи решают. Полки из бывших казаков строятся по единым унифицированным правилам. Что ж такое важное может быть, что Кочубея позвали к Воронцову да вели с ним разговоры в потайной комнате?

Натан запустил обе пятерни в свои кудри да потряс их, будто этим можно усилить или ускорить работу мозга. Думай! Думай! Думай! Кого он заметил в той комнате — Василия Туманского из дипломатического департамента канцелярии. Но в комнате, откуда выглянул Степан, еще были люди. Вероятно — из военного ведомства. Возможно — из хозяйственных, мобилизационных служб, инвалидских рот… А может, Степана и не одного, а с его отцом Андреем, хотят взять в поход? Они давно в здешних краях, знают многое о природе, обычаях, на местных языках разговаривают. Да — такое предположение выглядит весьма логичным…

Идем далее. Что еще было из странностей на неделе?

Просьба де Шардоне помочь с поиском цыганки, угрожавшей ему. Странное обращение — и почему только сейчас? Надо было искать тогда сразу же, по горячим следам, а что уж теперь, спустя месяцы. Возможно, конечно, что Люсьену поступили некие новые угрозы, но он просто не хочет о них говорить по какой-то причине. И в связи с этим появляется интересный вопрос: а что известно в Одессе о самом Люсьене де Шардоне? Он говорит, что якобы ученик великого Леонарда, причем с малолетства. И старожилы действительно вспоминают некоего светлокудрого мальчишку при Мастере. Но Трините утверждает, что сие ложь, вроде как тот мальчик умер в чумной год, а значит, Люсьен — самозванец… Хотя, в любом случае — большой талант, тут Трините, конечно, не прав, обзывая его бездарностью. (Что поделаешь, зависть.)