Потерянные сокровища - Кирсти Мэннинг Страница 13

— Ну, это сложный вопрос. Мы знаем, что тайник был обнаружен на участке 30–32 по Чипсайд.

— Да, Саанви дала мне адрес, и я прогулялась мимо по пути сюда, — сказала Кейт.

Это было совсем неподалеку от здания «Голдсмит» — прямо напротив собора Святого Павла.

— Вы спускались на эскалаторе на цокольный этаж? Это совсем рядом с фуд-холлом «Марк и Спенсер».

— Да, но тяжело представить и прочувствовать обстановку семнадцатого века, стоя между туалетом и обувным магазином. Единственным свидетелем из прошлого был купол собора Святого Павла, проглядывающий сквозь стеклянные стены эскалатора, — сказав это, Кейт подумала: а сколько лондонцев знает, что они буквально мочатся на свою историю?

— Проблема в том, что на этом участке проживало несколько арендаторов. По документам прослеживается сложная сеть сдачи в аренду и субаренду. Там были как местные ювелиры, так и чужие, то есть иностранные, — мастера делили помещения. Возможно, несколько ювелиров объединили свои капиталы для совместной торговли, и вот его-то и нашли рабочие спустя сотни лет.

Сотрудники музея тщательно классифицировали и каталогизировали более чем пять сотен предметов. Это может казаться излишеством, пока вы не зайдете в любой ювелирный салон на Бонд-стрит или Парк-авеню и не увидите, как много украшений там выставлено на витринах. И это не считая запасов, хранящихся в сейфах.

— На следующей неделе я еще раз пересмотрю арендные книги начиная с 1600 года, посмотрим, что еще можно найти.

— Спасибо, — поблагодарила Кейт.

— Но, к сожалению, — осторожно продолжил мистер Грин, — нет никаких записей о рабочих, которые якобы нашли тайник. И мы не знаем точного места. Кто-то мог просто скрыть свою причастность. Выдумать место, чтобы утаить истинное происхождение сокровищ…

— Если нет никаких записей, тогда как вы можете знать, что драгоценности, которые я видела в музее, все являются частью одного и того же тайника?

— Хороший вопрос. Мы и не знаем. Рабочие все находились в одном подвале, примерно в тысяча девятьсот двенадцатом году. Они рассовывали по карманам и просто грунт, и драгоценности, завязывали их в носки, майки, носовые платки. Большинство из растащенного потом в течение нескольких месяцев скупил для нового Лондонского музея антиквар по имени Джордж Фабиан Лоуренс — более известный как Каменный Джек.

Кейт достала блокнот и записала имя антиквара на чистой странице, а затем спросила:

— А что, все драгоценности из чипсайдской находки попали к этому скупщику? Могли рабочие продать камни или другие украшения кому-нибудь еще? Или просто оставить у себя?

Кейт пыталась говорить спокойно, но у нее перехватило дыхание, когда она вновь подумала о рисунках Эсси с изображением ювелирных украшений и вспомнила статьи и заметки, которые она прочитала еще в Бостоне, — статью относительно лондонского Сити… относительно судебного преследования.

— А как мы можем это знать? — пожал плечами библиотекарь. — Вполне вероятно, что мы никогда не узнаем о судьбе всех украшений. Некоторые рабочие могли, например, подарить своей возлюбленной кольцо или продать драгоценные камни какому-нибудь хитрому скупщику на том же Чипсайде. Это место было известно как ювелирный рынок, так что дефицита в покупателях не было.

— Значит, некоторые драгоценности из этой находки могут быть разбросаны по всему миру?

— Конечно.

Библиотекарь улыбнулся и принялся извиняться, когда один из демонстраторов чуть с ним не столкнулся. Кейт показалось, что библиотекарю не терпелось удалиться от разгулявшейся толпы.

— Томас пригодился? — вновь появилась Люсия с вопросом.

— Да. Мне будет чем заняться, когда я снова вернусь в Лондон через пару недель.

— Вернешься? А куда ты собралась? — удивилась Люсия.

— Джейн настаивала, чтобы мы прикоснулись к первоисточникам.

— Но драгоценности прибывают отовсюду — с колумбийских гор, индийских долин, пляжей Шри-Ланки. Жемчуг из Персидского залива и шотландских островов…

— Я решила для начала сосредоточиться на одной вещи — маленькое кольцо с выемчатой эмалью.

— Это с черно-белой глазурью?

— Да. И с алмазом из Голконды.

— Значит, в Индию. Что ж, этот алмаз один из лучших в нашей коллекции. Но никто точно не знает местоположение бывших рудников… в этом районе уже ничего не добывают.

— Я знаю, поэтому решила пойти по другому пути. Хочу увидеть базар Хайдарабада, где торговали алмазами Голконды. Я так много читала о знаменитых европейских торговцах бриллиантами, которые путешествовали по азиатским и персидским торговым путям. Джейн хочет, чтобы я — я и Маркус — добрались до истоков… Так что я хочу прочувствовать эти места. Попытаться пройти этот путь от продажи камня до создания кольца — от Индии до Лондона. Также рассчитываю побывать на Шри-Ланке. Недалеко от Ратнапуры, где, по словам Маркуса, у него есть знакомые, и он меня с ними сведет. Хочу посмотреть, как сейчас добывают драгоценные камни. Саанви говорила сегодня, что некоторые камни в чипсайдском кладе, возможно, из этого региона.

— Звучит занимательно. Совсем другой ракурс… жду с нетерпением, что из этого получится! — сказала Люсия, глядя на серьги Кейт. — Кстати, дивные сапфиры.

— Спасибо. Они принадлежали моей прабабушке.

— Могу поспорить, за ними кроется какая-нибудь красивая история. Судя по васильковому цвету… Я бы сказала — Шри-Ланка, так?

— Возможно, — ответила Кейт, почувствовав, как кровь ударила ей в лицо.

Она осознавала, как нелепо это прозвучало — всю свою сознательную жизнь она летает по всему миру, изучая редчайшие образцы ювелирного искусства, охотится за необычными историями, связанными с драгоценностями, и при этом ничего не знает о камушках в собственных ушах. Сапфиры напомнили ей, как же мало она знает историю своей прабабушки Эсси.

— Я действительно не знаю, — смущенно проронила она.

— Как, совсем ничего?

— Мой прадедушка, Нейл Кирби, был владельцем судоходной компании в Бостоне. Это его подарок Эсси на пятидесятилетнюю годовщину их свадьбы.

Знал ли американский моряк, что древние греки считали сапфир символом честности и преданности?

— Вскоре после этого события он умер во сне, так что никто не знает, откуда на самом деле взялись эти сапфиры. Но я полагаю, что вы правы, они были куплены за гроши на Шри-Ланке.

— Да, вполне вероятно, — сказала Люсия, сделав глоток шампанского.

— Нейл называл Эсси — Мо сторин.

— По-ирландски это «Мое сокровище» или «Моя любовь», — перевела Люсия. — Вот вам и прекрасная история для этих сережек.

Люсия повернулась и окинула взглядом веселящуюся толпу.

— Сегодня у нас тут полный зал разных историй, не так ли? Посмотрите на всех этих людей, спотыкающихся друг о друга, в надежде прикоснуться к изделиям Софии. Могу поспорить, они хотели бы прикоснуться и к изображениям на стене. — и Люсия указала на группу гостей, которые, открыв рты, глазели на изображение глазуревого колье с позолотой, сверкающего на стене.