Никогда не заговаривайте с неизвестными - Анна Малышева Страница 13

Ирина, жена погибшего редактора ток-шоу «Перевертыши», только что вернулась с кладбища. Мужа похоронили… Так быстро, так поспешно! Эта поспешность казалась ей позорной. И она никак не могла прийти в себя, понять, что его больше нет и не будет. Три дня назад он еще был здесь, с ней… Как всегда, приехал с работы в начале первого часа ночи. В газетах написали — был убит шестнадцатого. А на самом деле — семнадцатого, в час ночи. Но она уже никого не поправляла — разве не все равно? Муж приехал, поднялся в квартиру, она открыла ему дверь. Тот даже не переступил порога, сразу сказал:

— Ириш, прицепи Плюшке поводок, я с ней пробегусь.

Она прицепила поводок к ошейнику Плюшки — любимой собаки, старой белой болонки с кривыми ревматическими лапками. Он взял собаку и ушел.

Минут через пять она, разогревая на кухне поздний ужин, услышала на улице громкий звук.

Похоже было на выстрел. Чайник давно искипелся, она его выключила, а Костя все не возвращался. Потом она услышала за входной дверью собачий лай и громкое царапанье когтей. Бросилась открывать… Плюшка была одна, поводок волочился за нею по бетонным ступеням лестницы. Собака влетела в квартиру и забилась в дальний угол. Никакими силами нельзя было ее оттуда вытащить.

Ирина выглянула в подъезд, позвала мужа:

— Костя?

И еще раз покричала, но негромко, чтобы не разбудить соседей. Она уже в тот миг поняла — что-то случилось. Набросила на халат пальто и прямо как была, в тапочках, побежала вниз. На улице — пустота, в лужах блестят огни фонарей.

И ни души, никого. Она побежала направо, налево, металась туда-сюда, не понимая, где его искать, куда он пропал. И нашла его наконец за торцом дома. Он лежал под стеной, повернувшись на живот, согнув ноги. Подумала сперва, что у него плохо с сердцем или что упал, сломал ногу, руку.

— Костенька! — Она пыталась растолкать его, поднять, посмотреть в лицо. А муж молчал. Потом она увидела кровь — много крови. Поняла, что надо вызывать «скорую», милицию… Но как она могла его тут бросить? Одного?!

Потом она все же каким-то чудом оказалась дома. Как туда прибежала — не помнила. Стала звонить в милицию, потом в «скорую», потом опять в милицию, потому что ей казалось, что они очень долго не едут. Побежала назад, к мужу… Потом вокруг нее оказалось много народу. Мигали синие огоньки на машинах, слышались громкие переговоры по рации. Она стояла в ледяной ноябрьской луже, утонув в ней по щиколотку, и не чувствовала холода. Потеряла тапочек, наклонилась, нашла его, обулась, пошла домой. Вот и все. А потом был следователь, бессмысленные вопросы, звонки с телестудии, деньги, собранные Костиными сослуживцами. И такие быстрые похороны, все на скорую руку… Никто из его сослуживцев не остался на поминки, хотя она всех звала, на кладбище заглядывала каждому в лицо, говорила:

— Пожалуйста, зайдите…

Все врали, отводя глаза, что срочная работа, что они не смогут, что теперь, когда выпускающего редактора нет, наваливается новый груз забот… Она вернулась домой одна. И вот только теперь, стоя в пустой квартире, обнаружила, что Плюшка пропала.

Ирина ходила по квартире, искала в самых немыслимых местах, звала:

— Плюш, Плюш, Плюш… Ничего не понимаю! Плюшенька…

Она пыталась вспомнить, когда в последний раз видела собаку, когда с ней гуляла. В голове был полный сумбур. Сходила на кухню, где стояла Плюшкина еда. Проверила миску — полно засохшей гречневой каши. А когда она варила кашу?

Как раз в тот день, когда Костю убили. Плюшка получила свежую порцию… И не успела ее съесть.

Значит, собака убежала тогда же, вскоре после того, как вернулась домой без хозяина… Убежала с волочащимся поводком… Ведь квартира долго стояла открытой. А Ирине в ту ночь, конечно, было не до собаки.