Смерть на подиуме - Наталья Александрова Страница 13

«Я тоже», – хотела добавить Тина, но почему-топередумала. Ей стали противны сам этот разговор, и то жадное любопытство, скаким Лиза расспрашивает ее о смерти былой знакомой.

– Нет, как хочешь, подруга, а ее убили! – Лизапонизила голос и оглянулась на дверь. – Это наверняка из-за ее новогоприятеля…

– Какого приятеля? – без особенного интересапереспросила Тина.

И тут Лиза прикусила язык – видимо, сообразив, что сказалалишнее.

– Какого приятеля? – повторила Тина,заинтересованная странным поведением Шапошниковой.

– Приятеля? – пробормотала та, пряча глаза. –Разве я говорила про какого-то приятеля? Не знаю никакого приятеля… Это, видно,от кокоса меня заносит… увидишь Райнера – передай ему от меня привет…

– Что?! Райнера? – удивленно переспросилаТина. – С какой стати я его должна увидеть?

– Я тебе ничего не говорила! – дурашливопробормотала Лиза и скользнула к двери.

Тина шагнула за ней, вышла в коридор – но Шапошниковой уже ислед простыл.

От этого разговора у Тины остался какой-то странный,неприятный осадок.

Лиза явно что-то знала об Алисе – но даже при своейврожденной болтливости, еще усилившейся под действием кокоса, неожиданнозамолчала, явно боясь выболтать лишнее.

И потом – что за странная фраза насчет Райнера?

Единственный Райнер, о котором знала Тина, был РайнерМюнстер, представитель крупного рекламного агентства. Контракт с этимагентством был золотой мечтой каждой модели. Золотой и практическинеосуществимой.

Правда, Алиса Липецкая последние дни то и дело роняласмутные намеки на то, что ее ждет огромный карьерный прорыв, и пару разупоминала представляемое Райнером агентство… Но даже если это было правдой,если Алиса не выдавала желаемое за действительное – при чем тут сама Тина?

Нет, наверное, Шапошникова действительно, как обычно,болтала ерунду…

Пожав плечами, Тина двинулась обратно в зал.

На пороге она на секунду задержалась, заново привыкая ксиянию огней, сверканию бриллиантов, грохоту музыки. Оглядев публику, изо всехсил изображающую неумеренное веселье, она вдруг ощутила странное чувство.

Все в этом зале прикидывались не тем, чем и кем были насамом деле.

Злейшие враги прикидывались закадычными друзьями, воротилыбизнеса прикидывались клоунами, а светские болтуны – серьезными бизнесменами;стареющие женщины прикидывались юными девушками, а действительно молодыедевицы, впервые проникшие на такую тусовку, изображали опытных и прожженныхсветских львиц, «It girls». Стразы прикидывались бриллиантами, а настоящиемногокаратные бриллианты подделывались под гламурные стразы от Сваровски.Фальшивые, показные эмоции прикидывались подлинными чувствами, а подлинныечувства всячески маскировались. Впрочем, из подлинных чувств в этом зале былиразве что зависть, ненависть и страх разоблачения.

Оглядывая зал, Тина увидела в дальнем углу Леонида.

Он разговаривал с каким-то мужчиной, причем даже издалекабыло видно, что предмет разговора чрезвычайно волнует обоих.

На подобных тусовках существует неписаное правило: разговорне должен продолжаться больше двух минут. Привет – привет, где был вчера, кудапойдешь завтра, где отдыхал летом, куда собираешься зимой – и все, разошлись,тусовка – не место для долгих разговоров, особенно с малознакомыми людьми.

Но Леонид с незнакомцем все продолжали свой разговор, ониявно обсуждали что-то важное.

Вдруг собеседник Леонида опасливо оглянулся – возможно, онпочувствовал спиной устремленный на него взгляд Тины или просто огляделся – неподслушивает ли кто-то их тайный разговор.

И тут Тина замерла, ее рот пересох от волнения: широкорасставленные блеклые глаза, пепельный ежик волос, странно перекошенный вечнойпрезрительной гримасой рот…

Снова этот человек! Тот, которого она видела утром напоказе, за кулисами, в то самое время, когда убили Алису…

Тина бросилась через зал к Леониду.

По пути ее то и дело кто-то окликал, она машинально отвечалана приветствия полузнакомых и вовсе не знакомых людей.

Наконец она пробилась в тот угол, где видела Леонида сзагадочным незнакомцем.

Леонид стоял на прежнем месте, неторопливо потягиваякоктейль, но рядом с ним никого не было.

– Кто это был? – выпалила Тина, с трудом переведядыхание.

– Кто? – равнодушно переспросил тот, чуть отступивв сторону. – Взять тебе еще один коктейль?

– Подожди ты со своим коктейлем! – Тина повысилаголос. – Кто был этот человек? Тот, с кем ты только что разговаривал?

– Официант, должно быть. – Леонид недовольнопоморщился. – Только я с ним вовсе не разговаривал, я только взял у негобокал…

– Прекрати! – На этот раз Тина уже кричала. –Прекрати делать из меня дуру! Я видела…

– Это ты делаешь из себя дуру! – прошипелЛеонид. – Какого черта ты кричишь? На нас уже оглядываются! Этонеприлично, в конце концов! Ты что, нанюхалась со своей подругой? Это, конечно,твое личное дело, но веди себя прилично!

Тина удивленно уставилась на него. Прежде он никогда неразговаривал с ней так грубо. Правда, и она прежде не кричала на него. И преждеон не врал ей… по крайней мере не врал так явно, так очевидно, как сейчас.

Она пригляделась к Леониду, как будто увидела его впервые.

Толстый, лысый, уверенный в себе тип… такой, как все мужчиныв этом клубе. Ну или почти все. И, как все окружающие, он прикидывается не тем,что есть на самом деле.

Он изображает силу, влияние, уверенность в себе – но сквозьвсе это проглядывает самый настоящий страх.

Тина чуть было не спросила его: «Чего ты боишься?»

Хотя она прекрасно знала, что правилами игры такие прямые,такие откровенные вопросы запрещены. Они просто неприличны.

– Извини… – проговорила она, виновато опустиввзгляд, – сама не знаю, что на меня нашло…

– Это ты извини меня, девочка… – проговорил Леонидпрежним, мягким и сочувственным, голосом. И сам он был прежний – мягкий,терпеливый, заботливый. – Ну как, хочешь еще один коктейль?

– Ты прекрасно знаешь, что я могу позволить себе толькоодин! Может быть, мы уже поедем? Я устала, а завтра довольно трудный день…

– Еще буквально пять минут, девочка! Мне нужнопоздороваться еще с двумя-тремя людьми…

Через полчаса они уже ехали по ночной улице в черном«кайенне».

Тина откинулась на мягком кожаном сиденье, полузакрыв глаза.

Она тоже прикидывалась – прикидывалась спокойной,умиротворенной.