Мост Дьявола - Лорет Энн Уайт Страница 13

— Ага, что у нас тут? — доктор наклоняется ближе с увеличительным стеклом. Она подзывает Такера и указывает на серебристую блестку.

— Запуталась в волосах… — Она вытаскивает какую-то подвеску на разорванной цепочке. Поднимает ее пинцетом, выставляя на обозрение. Это медальон.

Кровь отливает у меня от головы.

Медальон размером с четвертак. Фиолетовый камешек в центре, в оправе из филигранного серебра.

— Похоже на кристалл аметиста, — говорит Люк и наклоняется, чтобы рассмотреть находку. — Серебряная резьба вокруг камня выполнена в форме переплетенных кельтских крестов. — Он смотрит на меня. — У моей матери была почти такая же подвеска. Она приобрела ее в Ирландии. По ее словам, такие безделушки продаются во многих туристических лавках. Кельтский узел якобы обозначает бесконечность, преемственность или, в случае моей мамы, Святую Троицу. Она была ревностной католичкой.

Какой-то момент я не могу дышать. Мой пульс резко учащается. Я откашливаюсь.

— Родители Лиины не упоминали этот медальон при описании того, что носила их дочь, когда подали заявление о ее пропаже.

— Такое бывает, — говорит Люк. — Родители думают, будто они знают о своих детях больше, чем на самом деле. Например, известно ли вам, какие украшения ваша дочь носит сегодня?

Я отрываю взгляд от начисто обритого черепа Лиины и тихо отвечаю:

— Нет.

Доктор Бекманн опускает медальон в маленькую металлическую кювету в форме человеческой почки.

— На затылке тоже имеется явный отпечаток обутой ноги, — продолжает она. — Такой же размер и рисунок протектора, как и на спине. Пинок в голову.

У меня возникает чувство отрешенности от тела.

Лиину просвечивают под рентгеновским аппаратом. Исследование не выявляет переломов и смещенных костей, кроме сломанного носа.

Доктор готовит скальпель. Мой мозг устремляется в темные тоннели, пытаясь избежать вида острого клинка, врезающегося в плоть.

Я вспоминаю темно-карие, измученные глаза Пратимы. Я вижу плотно сжатые челюсти Джасвиндера и его сжимающиеся и разжимающиеся кулаки, когда я рассказывала ему, как мы обнаружили его дочь в реке.

Y-образный надрез от одной плечевой кости до другой сопровождается глубоким разрезом до пупка. Они вскрывают Лиину и вынимают ее грудную клетку. Ребра отходят одним пластом.

— Значительные травматические повреждения печени и поджелудочной железы, — констатирует доктор Бекманн. — Слои брюшной стенки жестко травмированы в ряде мест.

У меня начинается клаустрофобия. Зрение меркнет, слова доктора сливаются в неясный гул.

— Раздавленные органы… отделение жировой ткани от мышечной ткани… наиболее значительные повреждения в области торса… признаки внутреннего кровотечения в грудной клетке и нижней части брюшины… повреждения таза, желудка, поджелудочной железы… брыжейка оторвана. Брыжейка — это орган, прикрепляющий кишечник к внутренней части брюшной стенки у людей, — поясняет доктор.

Я заставляю себя сосредоточиться.

— Это похоже на то, что я ожидала бы увидеть при жесткой компрессионной травме организма, — тихо говорит она. — Такое часто случается с жертвами автомобильных катастроф. Эта девочка прошла через ад. Ее как будто вытащили из остатков автомобиля, который упал с моста.

Сердце Лиины извлекают и взвешивают, потом делают то же самое с ее мозгом.

— Мозг сильно распух. Обширное внутреннее кровоизлияние травматического характера. Ударная травма, достаточная для потери сознания.

Легкие тоже извлекают наружу и взвешивают.

— При внутреннем исследовании легких отмечается белая пенистая жидкость, — говорит доктор Бекманн. — Это согласуется со смертью в результате утопления.

Доктор пристальнее вглядывается в ее легкие. Потом замирает и тихо говорит:

— Там какие-то мелкие частицы, скрытые в пене… — Она достает четыре маленьких камешка. Они с легким звяканьем падают из пинцета в металлическую ванночку. Потом она находит еще пять камешков и опускает их туда же. Смотрит на нас через очки с полукруглыми стеклами.

— Вероятнее всего, эти мелкие камешки попали ей в легкие во время агональных вздохов. — Она делает паузу и смотрит на нас. — Она пыталась делать последние вдохи, когда ее прижали лицом к речному ложу, усеянному песком и камешками. Эти круглые отметины на плечах… они могли остаться от коленей. Кто-то удерживал ее, упираясь коленями в ее плечи.

— Ее утопили, — говорю я. — Кто-то оседлал ее, уперся коленями в ее плечи и удерживал голову под водой, пока она глотала камешки.

— Смерть от утопления будет моим заключением в отчете о вскрытии, — говорит доктор. — Но если бы покойная не оказалась в воде, это, скорее всего, были бы ударные травмы и мозговое кровоизлияние, которые в любом случае привели бы к ее смерти. — Она колеблется и снова утрачивает профессиональную бесстрастность. — Кто бы это ни сделал… это настоящее чудовище.