Марш обреченных - Владимир Свержин Страница 13

— Внешторга? Или… — Я похлопал рукой себя по плечу.

— Официально, Внешторга. Но тут не без вопросов. Так вот. В один прекрасный день, этот самый Алексей Горелов окончательно уразумел все прелести западной жизни, и предпочел не возвращаться на далекую Родину, где ждали его жена и малютка сын.

— Невозвращенец?

— Что-то вроде того. Так вот. Уже через год после того, как дядя Сэм предоставил крышу этому беглецу из-за железного занавеса, мистер Горелофф организует фирму «Эй Джи Спешел Меканикс», которая быстро идет в гору.

— А деньги?

— Откуда взялись деньги — одна из загадок. Но взялось из немало.

— Чем занимается фирма?

— Скупает разнообразную подержанную технику в одном месте, продает в другом. Комбинация, в общем-то простая и вполне законная, если не учитывать, что, имея дочерние предприятия в разных концах мира, эта фирма поставляет время от времени сеялки с вертикальным взлетом для слаборазвитых народов.

— Торговля оружием?

— Специальной механикой.

— Ты подозреваешь «руку Москвы»?

— Не без того. Но я сейчас о другом. Несколько лет тому назад, когда флагман перестройки взял курс на запад, Алексея Тарасовича Горелова неумолимо потянуло к родным березкам. И здесь он, как богатый инвестор, был принят хлебом-солью. И ни одна гэбэшная собака не тявкнула ему вслед об измене Родине. Впрочем, все эти годы Комитет вел себя на редкость гуманно по отношению к семье перебежчика. В данный момент сей достойный джентльмен является большим другом России и советником Президента США в области экономической политики по отношению к бывшим республикам нашей великой Родины.

— Понятно! Очень поучительная история. Но скажи, пожалуйста, какое отношение они имеет к нашему делу? — вопросил я, выслушав очередную поучительную рассказку из жизни родных спецслужб.

— Почти никакого, — тихо произнес Слава, соединяя руки в замок. — Почти никакого… Есть только один маленький нюанс. Возможно, он ничего не значит, но меня, как контрразведчика, он заинтересовал.

— Слушаю внимательно.

— Когда Горелов-старший перешел на сторону нашего потенциального противника, резидентом КГБ в Вашингтоне был Николай Михайлович Рыбаков, — любуясь произведенным эффектом, завершил Бирюков.

— Ты хочешь сказать?..

— Ничего я не хочу сказать. Но нюанс такой имеется. И мы должны иметь его в виду. Кстати, есть человек, который наверняка сможет рассказать нам о нем.

— Кого ты имеешь в виду? — озабоченно спросил я, перебирая в уме возможные кандидатуры.

— Варвару Кондратьевну Рыбакову. Она в то время работала в посольстве. Да и вообще, нам давно пора с ней повидаться.

— Надо. Вот только светиться в тех краях нам пока не стоит. Полагаю, собратья по щиту и мечу там бдят вовсю, — печально вздохнул я.

— Учтено. Мое подрастающее поколение на короткой ноге с внучкой Варвары Кондратьевны. И я думаю, что через этот канал удастся беспрепятственно передать записку соответствующего содержания. Да, кстати, я тут совсем затуркался, минут за двадцать до твоего прихода звонил Тагир, — внезапно хлопнул себя по лбу Слава.

— Ну? — спросил я.

— Что, ну? У них все в порядке. Валера вроде бы сработал нормально. Но для проверки пошел чиститься.

— Куда? — для проформы поинтересовался я. Потому как что-что, а купировать всяческие хвосты Пластун умеет виртуозно.

— В Госдуму, там у них пресс-конференция. Оттуда уйдет на ком-нибудь из депутатов.

— Так что же ты молчишь?

— Я не молчу. Я говорю. Тагир сопроводил объект домой и в двадцать один ноль-ноль будет ждать тебя на Калининском проспекте, возле Первого Тома. Кстати, сейчас двадцать десять.