GATACA, или Проект "Феникс" - Франк Тилье Страница 12
GATACA, или Проект "Феникс" - Франк Тилье читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
– Они пошли за Шери. Почему они хотят увезти ее в морг?
– Судмедэксперт должен взять у вашей обезьяны материал для анализа, больше ничего, не волнуйтесь. – Впрочем, Шарко и не дал собеседнице времени на волнения: – У Евы был возлюбленный?
– Как-то, оставшись наедине, мы немного поговорили о ее личной жизни. Нет, для Евы это не было главным: прежде всего – карьера. Девочка была очень одинока и совершенно помешана на экологии. Призналась мне, что у нее нет дома телевизора, что она не пользуется мобильным телефоном. А еще она сильно увлекалась спортом, даже участвовала, когда была совсем юной, в нескольких чемпионатах по фехтованию. В здоровом теле – здоровый дух.
– Но с кем-то же Лутц дружила? С кем-то делилась, доверяла кому-то?
– Вот чего не знаю – того не знаю, мы были не так близко знакомы, чтобы… Но ведь это я не знаю, а вы полицейский, ну и попробуйте порыться в ее вещах. Наверняка вы там сможете найти и записи с результатами ее исследований. – Не услышав ответа и понимая, что Шарко настроен скептически, Жаспар сменила тему: – Посмотрите последний раз внимательно, комиссар, и скажите мне, что вы видите, – попросила она, показывая на обезьян.
– Что я вижу? Вижу обезьяньи семьи. Вижу животных, которые живут вполне мирно, в гармонии с собой.
– Вы должны были увидеть крупных обезьян, увидеть существа, очень похожие на нас.
– Простите, но я вижу только приматов!
– Так мы же и сами приматы! Шимпанзе генетически куда ближе к нам, чем, например, к горилле. Часто говорят, что у нас более девяноста восьми процентов ДНК общей с шимпанзе, но я вам скажу по-другому: более девяноста восьми процентов нашей ДНК – это ДНК шимпанзе.
Шарко несколько секунд обдумывал услышанное.
– Звучит вызывающе, но с такой точки зрения – действительно…
– Никакого вызова, самая что ни на есть реальная реальность! А теперь, пожалуйста, представьте себе, что у вас отняли речь и посадили голым в клетку. Вот сюда – рядом с ними. И что тогда? А тогда вас станут принимать за того, кто вы и есть: за третьего шимпанзе, пусть и отличающегося от обыкновенного африканского или карликового – за шимпанзе без шерсти и прямоходящего. Вот разве что никто из наших родичей окружающую среду сознательно не разрушает. За все данные нам эволюцией преимущества, такие как речь, разум, способность заселить всю планету, тоже ведь заплачено дарвиновской монетой: мы – животные, способные распространять вокруг себя огромное зло. Однако эволюция «сочла», что за такие преимущества цена невелика. На данный момент…
В голосе директора центра звучала сила и одновременно покорность судьбе. Шарко почувствовал, что взгляд Клементины пронизывает его насквозь, ему стало не по себе от ее резкости. Вероятно, эта женщина пережила в джунглях и саванне что-то совершенно небывалое, вероятно, она знает больше тайн жизни, чем кто-либо другой, и сильнее, чем кто-либо другой, убеждена, что наша деятельность заводит в тупик.
Жаспар отпустила деревянные перильца башенки.
– У вас есть дети, комиссар?
Шарко, закусив губу, покачал головой:
– Была маленькая дочка… Ее звали Элоизой. Они замолчали и молчали долго. Оба знали, что такое говорить о ребенке в прошедшем времени. Шарко еще раз взглянул на обезьян, глубоко вздохнул и пробормотал:
– Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы добиться правды. Обещаю вам, Клементина.
Люси так потрясли слова бывшего начальника, что она выронила на кухонный стол кусок сахара. Прикрыла лицо руками и тяжело вздохнула.
– Царно мертв… Нет, это невозможно! А что случилось?
– Ему удалось пальцами вырвать артерию из собственной шеи.
– То есть самоубийство? Но почему? Известна причина?
Кашмарек не притронулся к кофе. Рассказывать такое – удовольствие ниже среднего, но ведь Люси рано или поздно все узнает, так уж лучше от него, чем от кого-то по телефону.
– Он стал буйным.
– Да, знаю.
– В последнее время – особенно. Он оскорблял всех, кто к нему приближался, и нападал на всех. Он укусил и почти до смерти забил одного из заключенных на прогулке. Его постоянно переводили в карцер. Его ненавидели все охранники, иметь с ним дело было для них пыткой. Кроме последнего раза, когда они нашли его плавающим в собственной крови. Для того… для того, чтобы такое совершить, нужен был очень серьезный мотив.
Люси встала, обхватила себя руками, будто замерзла, подошла к окну, выглянула наружу. Бульвар, обычные, беззаботные люди.
– Когда? Когда это произошло?
– Два дня назад.
Последовала долгая пауза. Новость была настолько страшной, что Люси показалось: ее окутало серым туманом.
– Даже не знаю, что должна чувствовать: облегчение или наоборот. Я ведь так хотела, чтобы он страдал. Чтобы он страдал каждый день и каждый час. Чтобы он на себе ощутил, какое причинил зло.
– У подобных людей, Люси, все не так, как у тебя или у меня, ты же это знаешь лучше всех.
О да, она это знала! Она столько их видела в прошлом. Психи, серийные убийцы, маньяки – эти гнусные отбросы, ничего общего не имеющие с нормальными людьми. Она вспомнила старые добрые времена, когда была простым бригадиром в Дюнкерке и смотрела из окна кабинета, как волны разбиваются о корпуса прогулочных катеров. Новорожденные близняшки агукали, лежа в колыбельке. Дни она проводила за бумагами, в которых слово «психопат» если и встречалось, то было для нее чистой абстракцией, а в свободное время услаждала себя чтением специальной литературы о подонках типа Царно. Если бы она тогда знала… Если бы она знала, что самое ужасное зло может постучаться к кому угодно и когда угодно. В любую минуту.
Она вернулась к столу и пригубила кофе, едва его не расплескав, настолько дрожали руки. В конце концов, от этого разговора с бывшим шефом, может быть, станет легче: не будет так давить в груди.
– Целыми ночами я пыталась представить себе, что эта сволочь делает там, в тюрьме, как проводит время. Я видела, как он ходит, разговаривает с другими, даже смеется. Я представляла себе, что он ведь может рассказать кому-то, как отнял у меня Клару и как чуть не отнял Жюльетту. Каждый день я говорила себе: нет, ну что за чудо, что после тринадцати дней, проведенных в запертой комнате, Жюльетту нашли живой… – Полицейский прочел в глазах Люси такую боль, что не решился прервать ее, и она продолжала говорить, выплескивая слова, долго-долго копившиеся в душе: – Стоило мне закрыть глаза, я сразу же видела маленькие черные глазки Царно, эти его мерзкие, приклеившиеся ко лбу волосы, всего его – здоровенного, как дуб… Вам даже не представить, как долго его физиономия не выходила у меня из головы. Все дни, все ночи я чуть ли не ощущала, что он дышит мне в затылок. Вам даже не представить, в каком аду я жила с минуты, когда было идентифицировано тело одной моей дочери, до минуты, когда увидела другую живой. Семь дней ада, семь дней, когда я не знала даже, которая из девочек погибла: Клара или Жюльетта. Семь дней, когда я воображала такое… и меня все время накачивали лекарствами, чтобы я могла держаться… чтобы я не свихнулась окончательно…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии