Сыщик моей мечты - Татьяна Полякова Страница 12

– Я должна сказать. Я чувствую. Вам я должна сказать.

Пока я прикидывала, как к этому отнестись, она резко поднялась и направилась вон из гостиной.

– Идемте, – пробормотала Моргунова.

Через минуту мы оказались в комнате, которая, вне всякого сомнения, принадлежала Юле. Кровать под балдахином, фотографии в рамочках и учебники на полке. Учебники, кстати, выглядели так, будто только что прибыли из магазина и ими никогда не пользовались.

– Когда я потеряла надежду, что моя дочь вернется сама… – слегка запинаясь от волнения, заговорила Ирина, – я обыскала ее комнату. Раньше я никогда себе этого не позволяла, уважая личную свободу своего ребенка…

– Что вы нашли? – спросил Владан, когда стало ясно: Ирина слегка увлеклась и, кажется, уже забыла, зачем мы здесь.

– Деньги, – испуганно ответила она, полезла под кровать и выбралась с металлической коробкой, в каких обычно продают чай. – Вот, – открыв коробку, она вытрясла на кровать пачку банкнот.

Владан присвистнул, а я спросила:

– Сколько здесь?

– Почти триста тысяч.

– Неплохие сбережения для девочки ее возраста.

– Это он, да? – сказала Ирина. – Этот тип? Взрослый мужчина? Он давал ей деньги, а потом увез ее?

– Если бы Юля сбежала из дома, деньги она, скорее всего, взяла бы с собой, – заметила я, косясь на Владана.

– Мужу вы об этом не сказали? – спросил он.

– Нет, – испуганно покачала головой Ирина. – Это его убьет… Он и так… едва держится… Я уверена, этот негодяй запугивал моего ребенка и давал ей деньги, чтобы она чувствовала себя виноватой, какой-то продажной девкой… Юля очень гордая, независимая…

– Деньги уберите, – сказал Владан.

– Что? – растерялась женщина.

– Уберите деньги. В полиции вы о них тоже не сообщили?

– Нет, – просто ответила она.

Владан вздохнул и сел в розовое кресло, в котором уместился с трудом.

– Что вы еще им не рассказали?

– У нее был ключ, – помедлив, ответила женщина.

– Какой ключ?

– Не знаю. Просто ключ. Лежал в ее сумочке. Не подумайте, что я за ней шпионила, я всегда доверяла своей дочери… но… Я знала, что она курит, она иногда курила при мне, когда хотела меня позлить. Но у нас была договоренность, что дочь не позволит себе ничего противозаконного…

– Вы искали в ее сумочке наркотики? – спросил Владан, которому политкорректность уже действовала на нервы.

– Да, – быстро кивнула она. – В кармане, застегнутом на молнию, лежал ключ.

– Что вам сказала Юля?

– Ничего. То есть я не спрашивала. Как бы я объяснила? Я роюсь в ее сумочке? Я не могла лишиться ее доверия.

– Что еще? – спросил Владан, с довольно безучастным видом стряхивая с брюк невидимую соринку.

– Еще? – вопрос вроде бы поставил Ирину в тупик.

«Как бы фантазировать не начала», – успела подумать я, прежде чем она ответила:

– У нее был телефон. То есть я хотела сказать, второй мобильный. Мы подарили ей айфон последней модели, вы же знаете, современные дети… – Моргунова вроде бы смутилась, вздохнула и заговорила вновь. – Я вошла в ее комнату, она сидела за столом, вот здесь, и что-то быстро накрыла журналом. Мне стало интересно, и я… я подошла и вроде бы нечаянно сдвинула журнал, когда мы разговаривали. Под журналом был мобильный. Я спросила, что это. Она по обыкновению разозлилась, что я лезу в ее жизнь и все такое, но этот мобильный… он меня напугал. Зачем он дочери? В общем, она сказала, этот телефон оставила подружка. И даже извинилась, что накричала на меня. Помогла приготовить ужин.

– А что за подружка оставила мобильный, Юля так и не сказала?

– Нет. И даже если бы сказала, вряд ли бы я поверила. Никто из ее подруг не стал бы ходить с таким телефоном. Дешевкой, которую только старушки покупают. Да девочку бы засмеяли… Дети иногда такие безжалостные!

– Когда вы обнаружили у нее телефон?

– Недели три назад.

– После этого вы его видели?

– Нет. Но думаю, она просто стала лучше его прятать. Владан Стефанович, вы думаете, моя дочь попала в лапы террористов? – выпалила Ирина, вряд ли эта мысль пришла ей в голову только сейчас.

– Надеюсь, что нет, – отмахнулся Владан. – Но то, что вы далеко не все знали о жизни дочери, сомнений не вызывает. На вашем месте я рассказал бы в полиции и о деньгах, и о мобильнике.

– Она должна была сделать что-то ужасное? Эти деньги они заплатили ей за…

– Если вы о террористах, то они обычно вербуют идейных сторонников.

– У Юли не было странных увлечений, – затараторила Моргунова. – Никакого интереса к исламу. Она не носила платков и длинных юбок. Напротив, выбрила себе виски, коротко подстриглась… Это что-то значит?

– Вот уж не знаю, – не выдержал Владан. – Я правильно понял: вашему мужу неизвестно ни о деньгах, ни о ключе и телефоне?

– Мой муж считает, если он работает, а я нет, все должно держаться на мне. Дом, воспитание дочери – все… Он преступно мало уделял ей внимания, а когда… когда начались проблемы, во всем упрекал меня. Господи, да если он узнает, что у Юли кто-то был… взрослый мужчина… он убьет меня!

– Я дал вам совет, – пожал плечами Владан, поднимаясь с кресла. – Ваше дело – следовать ему или нет. Последний вопрос: у кого-нибудь из ваших друзей есть темно-синяя «Ауди»?

– Нет, – покачала головой Ирина. – Почему вы спрашиваете?

Владан сделал вид, что не услышал вопроса, и она в отчаянье воскликнула:

– Вы найдете мою девочку?

– Постараюсь, – кивнул он.

Квартиру я покидала с тяжелым чувством. Ирину было жалко, хоть и непонятно, чего она боится больше – никогда не увидеть дочь или разозлить мужа. Она знала, что дочь врет, но предпочла не задавать вопросов, желая сохранить иллюзию крепкой семьи, где царят любовь и доверие. Проще не замечать проблему, чем ее решать, прикрываться словами о доверии, а в действительности оставить девочку один на один с ее бедой… Неужто Юля действительно угодила в лапы вербовщиков? Но, отправляясь в дальний путь, деньги она бы не оставила…

– Как думаешь, она действительно уехала? – полезла я к Владану.

– Если и уехала, то недалеко, – ответил он. – Вряд ли мы найдем ее живой.

– Но… – растерялась я. – С чего ты взял?

– Назови это предчувствием, если хочешь. Ладно, будем надеяться, что я ошибаюсь.

Вот в этом я очень сомневалась – ошибался он редко, точнее, припомнить такое я не смогла.

Через полчаса мы расстались, Марич заявил, что на сегодня хватит. Я хотела возразить, но, не придумав, куда мы могли бы еще отправиться, вынуждена была согласиться. Он высадил меня возле нашего офиса, где стояла моя машина, и тут же скрылся во дворе дома. А я, тяжело вздохнув, поехала к себе.