Клад последних Романовых - Юлия Алейникова Страница 12

— Ну вы подумайте, какие книги редкие! Дорогущие, наверное, — рассуждала за послеобеденным чаем в библиотеке Инна Яковлевна. — Даже удивительно, что они не в букинистический отнесли, а нам подарили. Могли бы неплохие деньги выручить.

— А может, им эти копейки не нужны, — пожала плечами Антонина Ивановна. — Видели, на какой они машине приехали? — Полина согласно кивнула. Дарители приезжали на новеньком белом внедорожнике «Мерседес». — Для таких людей хлопот от этого предприятия больше, чем выгоды.

— Ну, не знаю, — с сомнением проговорила Инна Яковлевна. — К тому же у нас их и читать-то некому. Кому нужны книги на французском или немецком?

— Ну почему же. Сейчас многие языки знают и свободно читают в подлиннике, — заметила Полина.

— Да, но к нам такие читатели не заглядывают, — густо намазывая «свердловскую» булочку маслом, заметила Инна Яковлевна. Ни она, ни Антонина Ивановна за фигурой не следили. Им обеим было уже за пятьдесят, обе были замужем, имели взрослых детей, а Антонина Ивановна так и внуков. Полина тоже за диетой не следила. Не потому, что не боялась потолстеть, а потому, что уже махнула на себя рукой. Кому есть дело до ее фигуры? Никому.

Хотя сегодня утром, когда она спускалась в лифте, произошло что-то странное.

На четвертом этаже в лифт вошел сосед. Полина его знала, он с семьей уже года четыре как въехал в их дом. Соседу было около сорока, он был подтянут и довольно хорош собой, жена у него тоже была женщина ухоженная и, можно сказать, красивая. До сих пор он никогда с Полиной не здоровался, обращая на нее внимания не больше, чем на пустое место. Но сегодня, войдя в лифт, уставился так, словно увидел впервые, даже поздоровался, и пока ехали до первого этажа, глаз с Полины не спускал.

Полина с непривычки вся вспотела от смущения, покрылась румянцем по самые ресницы и боялась глаза поднять, чтобы не встретиться взглядом с соседом. Так, взглянула пару раз коротко, проверить, все еще таращится или уже перестал, и снова в пол. А сосед мало того что поздоровался, так еще и, выходя из лифта, пропустил ее вперед, и дверь парадной придержал. Ничего себе!

Полина на улицу выбралась ни жива ни мертва от смущения. И что соседу от нее понадобилось? Отойдя подальше от подъезда, она внимательно себя осмотрела. Нет ли пятна на плаще, или, может, одна туфля у нее красная, а вторая желтая? Впрочем, это уж было полной ерундой. У Полины были единственные туфли, и те черные. Даже лицо осмотрела, вдруг за завтраком кашей перемазалась. Нет, и тут все в порядке. Обычная физиономия, скучная, невыразительная, только очень уж румяная… и взгляд какой-то странный.

Полина присмотрелась к себе. Да нет, показалось. Начиталась на ночь всякой ерунды, вот и мерещится, что в глазах у нее, как у той блондинки, чертовщинка какая-то появилась. Полина убрала зеркальце в сумочку и, едва заметно покачивая бедрами, отправилась в родимую библиотеку.

— Полина, вы же у нас владеете языками, составьте на эти книги карточки, надо распределить их по жанрам в каталоге. А на абонемент, думаю, их выставлять не стоит, — вывела ее из задумчивости Антонина Ивановна. — Лучше заказать стеклянные витрины и туда их, от пыли и читателей подальше.

— Так у нас есть витрины, зачем еще? — отрываясь от сдобы, напомнила Инна Яковлевна.

— Инна Яковлевна, это экспозиционные витрины. В них мы все время обновляем экспозицию. Готовим тематические подборки к праздникам и датам.

— Ах, да. Ну, ладно, пойду довязывать зятю носок на абонементе, — сообщила, поднимаясь, Инна Яковлевна. — Вдруг кто из посетителей зайдет, так я быстренько в ящик уберу, — пообещала она Антонине Ивановне.

А Полина снова вернулась к коробкам с книгами.

Кроме уже осмотренных ею «Советов искушенной» и «Царствующего дома Романовых» в коробке обнаружились Jeremias Gotthel «Die schwarze Spinne» на немецком, 1757 года издания, «Sir Galahad» Alfred Tennyson на английском, Бодлер на французском и Луций Анней Сенека на латыни.

Антонина Ивановна напрасно волновалась. Книг на иностранных языках оказалось вовсе не так много. По сути, всего четыре, а остальные были вполне посильны среднестатистическому читателю даже их скромной библиотеки.

Едва закончив разбор последней коробки, Полина вдруг ощутила невыносимую тоску по дому. А точнее, тягу домой, и не просто домой, а к хранящейся дома тайне, которую ей предстояло раскрыть.