Программист жизни - Надежда и Николай Зорины Страница 12

– Помнишь, ты говорила, – начал я, Полина вздрогнула от звука моего голоса – он неожиданно громко прозвучал в тишине офиса, мы так долго молчали, задумавшись каждый о своем. – Ты сказала, что видела свое отражение в зеркальной двери. Ну, то есть не свое, а того человека, кем ты была в тот момент, – отражение этого детектива. У тебя по этому поводу возникла какая-то мысль. Какая?

– Никакая, – быстро и как-то фальшиво равнодушно произнесла Полина. Я понял, что она что-то недоговаривает.

– Он на кого-то похож? – продолжал настаивать я.

– Ни на кого он не похож! – раздраженно сказала Полина. – Я и видела-то его всего секунду, ничего не успела рассмотреть.

Точно скрывает! Но что? Правды от нее не добьешься: если она о чем-то не хочет говорить, ни за что не скажет.

– Хочешь еще мороженого? – спросил я, чтобы разрядить обстановку.

– Хочу! – обрадовалась Полина возможности уйти от неприятного разговора.

– И я, и я тоже хочу! – восторженно заверещала Людочка. Мы и не слышали, как она вошла в офис. – У меня для вас потрясающая новость, дети мои! Завтра мы все улетаем в Болгарию!

* * *

Новость действительно нас потрясла. Полина изменилась в лице, сильно побледнела, мне даже показалось, что она сейчас потеряет сознание. Я бросился к ней, потом к холодильнику, чтобы налить воды, потом снова к ней, ничего не соображая от потрясения. Людочка все эти беспорядочные движения приняла за проявления бурного восторга по поводу предстоящей поездки и разливалась соловьем.

– Курорт Золотые Пески – сказочное место! – вещала моя безумная кузина. – Я видела фото пляжей в Интернете. Вы не представляете, какая красота! Мне сразу захотелось там оказаться. А какие рестораны, бары, клубы!

Я с трудом напоил Полину водой – у меня дрожали руки, а у нее ходуном ходил подбородок. Налил еще воды и выпил сам.

– Ой! Дайте и мне водички! – взвизгнула Людочка. – Пить хочу – умираю! Такая жара! – Она залпом выпила стакан ледяной воды, по-тюленьи пофыркала и продолжила расписывать прелести отдыха. – Вода двадцать шесть градусов, парное молоко! – Она блаженно прикрыла глаза, видимо, представляя себя плывущей по этому парному молоку. – Ух! Жара! Но потерпеть осталось недолго: завтра мы уже будем прохлаждаться на пляже. Место я застолбила. Представляете, как повезло! У них оказались три горящие путевки. Не одна, не две, а именно три! Как раз для нас!

– У кого – у них? – больным голосом спросила Полина.

– В агентстве путешествий. Я же говорила! – Она повернулась ко мне – я пожал плечами: видимо, начало рассказа мы пропустили. – Вы вообще меня слушаете? – возмутилась Людочка. Но тут же примирилась с нашей невнимательностью, вероятно объяснив ее тем, что мы просто обалдели от восторга. – Ладно! – Людочка добродушно рассмеялась. – Начну сначала. Вы ушли на работу, мне стало скучно, решила прошвырнуться по городу. Набрела на агентство путешествий и… И вот мы завтра летим отдыхать в Болгарию! Причем, заметьте, почти за бесценок. Я зашла за вашими паспортами. Вы рады?

Ни я, ни Полина ей ничего не ответили. Людочка внимательно посмотрела на нас и, кажется, только сейчас заметила, что мы совсем не разделяем ее энтузиазм по поводу Болгарии.

– В чем дело? – с зарождающейся яростью спросила она. – Вы что, не хотите ехать?

– Хотим, хотим! – поспешил я ее заверить. – Но, видишь ли, мы не можем. – Я обвел рукой пространство вокруг, Людочка проследила за моим жестом.

– Что – не можете? Закрыть на две недели вашу шарашкину контору? – Она закатила глаза и картинно упала в кресло для посетителей, в котором во время трансового путешествия сидела Полина. А я впервые подумал, отражается ли на вещах, соприкасающихся с Полиной, энергетика страдания умирающих людей?

– Понимаешь, у нас осталось одно незаконченное дело.

– Ну так заканчивайте его поскорее. Времени до завтрашнего дня еще куча!

– Нет, так не получится.

– Значит, в Болгарию вы не едете? – совсем разозлившись, проговорила Людочка. – Ну и черт с вами! Я поеду туда одна!

Она выскочила из офиса, хлопнув дверью.

Я подошел к Полине, сел рядом, взял ее за руку и слегка сжал.

– Да нет, – она высвободила свою руку. – Со мной все нормально. Просто у нас уже два совпадения из моего видения: наш офис и Болгария. Значит, и остальное сбудется.

– Ну что ты! – Я снова взял ее за руку. – Как оно может сбыться? Ведь то, что ты увидела, происходило в прошлом.

– Да, – согласилась она, но я понял по ее голосу, что она в этом не уверена.

– И потом, второе совпадение мы отменили: в Болгарию никто из нас не полетит. Да и вообще, не понимаю, отчего ты так расстроилась?

– Да оттого, – почти срываясь на крик, проговорила она, – что у человека, чье отражение я видела в зеркальной двери, было твое лицо!

Я долго молчал, переваривая это известие. Нельзя сказать, что оно меня как-то особенно поразило или расстроило. А главное, я не понимал, почему Полина на это так реагирует. Даже если все так, даже если она видела именно меня… Нет, меня она не могла видеть, ведь я не в коме, вполне здоров.

– Слушай, – я обнял Полину за плечи, – тут какая-то ошибка. Во-первых…

– Знаю, знаю, что ты хочешь сказать, – перебила она меня. – Раньше я видела людей только между жизнью и смертью. Но это раньше. Возможно, у меня открылся новый дар. – Она это произнесла с таким выражением ужаса на лице, словно речь шла не о даре, а о новой неизлечимой болезни. – С этим плеером ты соприкасался довольно долго, и на нем мог остаться твой энергетический след, через который я и считала твое будущее.

– Ну и что? – Я беззаботно рассмеялся. – Что в нем такого страшного, в моем будущем?

Полина не ответила, только как-то болезненно сморщилась. И тут до меня дошло.

– Ты ревнуешь к Алевтине? – Она опять ничего не ответила, но я увидел, что она еле сдерживается, чтобы не разрыдаться. Я крепко-крепко обнял ее. – Господи, Полинка, какая же ты дурочка! В твоем видении этот детектив влюблен в Алевтину, и ты подумала… Но вот уж это сбыться точно не может! Потому что я и так влюблен. На всю жизнь влюблен, ты же знаешь.

Она от меня отодвинулась и нетерпеливо тряхнула головой.

– Дело не только в этом, – всхлипнув, сказала она. – В этом тоже, но это не главное.

– А что же главное? – весело спросил я – Полинина ревность к этой совершенно абстрактной Алевтине меня забавляла.

– Да как же ты не понимаешь? Мой дар, с какой бы новой стороны он ни открывался, все равно так или иначе связан с комой. Возможно, я считала твое будущее через твою будущую кому.

– Н-да, круто замешано! – рассмеялся я. Почему-то будущая кома меня совсем не испугала. – Так круто, что не сразу и сообразишь, что к чему. Но я думаю, дело не в этом.