Заговор в Уайтчепеле - Энн Перри Страница 12

– Изменчивый? – Принц явно все еще был занят собственными мыслями.

Веспасия заметила неподалеку нескольких человек, прислушивавшихся к этому довольно бессвязному разговору. Среди них находился лорд Рэндольф Черчилль – пожилая леди была знакома с ним, а до него знала его отца. Ей было известно о его уме и приверженности своим политическим убеждениям.

– Там живут очень разные люди, – пояснил Сиссонс, – по происхождению, религиозной принадлежности и так далее. Католики, евреи и, конечно, ирландцы. Много ирландцев. Потребность в работе – это единственное, что их объединяет.

– Понятно.

Принц чувствовал, что сказал достаточно для соблюдения приличий и может с извинениями удалиться, чтобы прекратить этот чрезвычайно скучный разговор.

– Это должно принести хорошую прибыль, – продолжал предприниматель; его лицо раскраснелось, а голос звучал настойчиво.

– Ну, я думаю, имея в своем распоряжении пару заводов, вы сможете проверить это. – Наследник престола доброжелательно улыбнулся, словно давая понять, что вопрос исчерпан.

– Нет, – резко возразил Сиссонс, сделав шаг вперед, в то время как принц шагнул в сторону. – В действительности три завода. Но главное – это не прибыльность, а необходимость обеспечить работой тысячу человек во избежание хаоса и беспорядков, которые могут последовать, если не сделать этого. – Он стал говорить все быстрее и быстрее. – Я даже не берусь гадать, к чему все это может привести. По крайней мере в этой части города. Понимаете, им просто некуда идти.

– Идти? – Принц Уэльский нахмурился. – А зачем им нужно куда-то идти?

Веспасия внутренне сжалась. Ей было хорошо известно об ужасающей нищете, царившей в некоторых районах Лондона, особенно в Ист-Энде, сердцем которого являлись Спиталфилдс и Уайтчепел.

– В поисках работы. – Возбуждение Сиссонса нарастало; об этом свидетельствовали капельки пота на его лице, сверкавшие отблесками света люстр. – Без работы они умрут от голода. Бог свидетель, они уже на грани этого!

Принц молчал. Он явно испытывал смущение. Подобная тема представлялась ему совершенно неуместной во время этой пышной демонстрации радости жизни. Это было дурным вкусом – напоминать мужчинам с бокалами шампанского в руках и женщинам, увешанным бриллиантами, о том, что всего в нескольких милях от них тысячи людей не имеют еды и крова. Все они чувствовали себя сконфуженными.

– Необходимо, чтобы я остался в бизнесе. – Голос Сиссонса слегка возвысился на фоне гула голосов и отдаленных звуков ритмичной музыки. – Я должен быть уверен в том, что соберу все свои долги… чтобы иметь возможность продолжать платить им.

Принц озадаченно смотрел на него.

– Разумеется. Да… пожалуй. Это очень похвально.

У Сиссонса судорожно дернулся кадык.

– Абсолютно все… сэр.

– Да… конечно.

Наследник британской короны выглядел совершенно несчастным. Его стремление выбраться из этого нелепого положения было очевидным.

Рэндольф Черчилль взял на себя смелость вмешаться в ситуацию. Веспасию это не удивило. Она знала об их длительных отношениях с принцем Уэльским, которые со временем претерпевали радикальные изменения. Черчилль возненавидел принца лютой ненавистью из-за дела Эйлсфорда в 1876 году, когда тот вызвал его на дуэль на пистолетах, которая должна была состояться в Париже, поскольку в Англии дуэли находились под запретом. Шестнадцать лет назад принц публично отказался переступать порог дома всех тех, кто принимал у себя Черчиллей, и впоследствии почти все эти люди были подвергнуты остракизму.

Постепенно страсти улеглись, и Дженни Черчилль, жена Рэндольфа, настолько очаровала принца, что стала одной из множества его любовниц. Он стал охотно ужинать в их доме на Коннот-плейс и дарил ей дорогие подарки, а Рэндольф вновь вернул себе его расположение. Помимо того что он был назначен спикером палаты общин и канцлером казначейства – то есть получил две высших должности в стране, – Черчилль стал ближайшим доверенным лицом принца, участвовал вместе с ним во всех официальных и увеселительных мероприятиях, давал ему советы и пользовался полным его доверием. И вот теперь он пришел на помощь своему патрону.

– Все правильно… э-э-э… Сиссонс, – бодро произнес он. – Только так и можно управлять бизнесом. Но сейчас время для развлечений. Выпейте еще шампанского, оно превосходно.

Затем он повернулся к королевскому наследнику.

– Должен поздравить вас, сэр, прекрасный выбор. Понять не могу, как вам это удается.

Лицо принца просветлело. Перед ним был его человек, на которого он мог положиться не только в политическом, но и в социальном плане.

– Великолепно, не правда ли? – спросил он.

– Превосходно, – с улыбкой согласился Черчилль.

Это был мужчина среднего роста, с правильными чертами лица и с длинными, закрученными вверх усами, которые выделяли его среди других, одетый с большим вкусом и отличавшийся безупречными манерами.

– Мне кажется, оно требует того, чтобы закусить его чем-нибудь сочным. Может быть, распорядиться, чтобы вам прислали закуски, сэр?

– Нет-нет, я пойду вместе с вами. – Принц Уэльский с радостью ухватился за возможность прервать неприятный разговор. – Кстати, мне нужно побеседовать с французским послом. Хороший парень. Извините нас, Сиссонс.

Он повернулся и удалился в сопровождении Черчилля – настолько поспешно, что Сиссонсу не оставалось ничего иного, кроме как пробормотать что-то вполголоса и отправиться восвояси.

– Сумасшедший, – негромко произнес стоявший рядом с Веспасией Сомерсет Карлайл.

– Кто? – спросила она. – Этот сахарный человек?

– Вообще-то насчет него я тоже не уверен, – сказал политик с улыбкой. – Во всяком случае, он крайне нудный. Но если это безумие, то под замок надо посадить полстраны. Я имею в виду Черчилля.

– О да, конечно, – произнесла леди Камминг-Гульд небрежным тоном. – Но вы далеко не первый, кто говорит это. По крайней мере, теперь он знает, в чем заключается его преимущество. Вероятно, ситуация с Эйлсфордом послужила ему хорошим уроком.

– Знаете этого седого мужчину с пристальным взглядом? – спросил ее собеседник.

Веспасия посмотрела в указанном кивком направлении и затем снова повернулась к Карлайлу.

– Не помню, чтобы я видела его раньше, но он излучает почти евангельскую страсть.

– Это Торольд Дисмор, владелец газеты. Сомневаюсь, что ему понравились бы ваши слова о нем. Он республиканец и убежденный атеист. Но вы правы, в нем есть что-то от прозелита.

– Никогда не слышала этого имени. А я всегда считала, что знаю всех владельцев газет в Лондоне…

– Не думаю, чтобы вы когда-нибудь читали его издание. Оно вполне солидное, но Дисмор имеет обыкновение недвусмысленно выражать через него свои взгляды.