История одного преступления. Потомок Остапа - Андрей Акулинин Страница 12

Странная и жутковатая картина…

Видя все это из окон близлежащего полупустого кафе, Левин усмехался. Так эти безобразия напоминали ему кровавый Таджикистан: такие же глуповатые люди, та же арматура и похожие, словно братья из ларца, лидеры-ораторы. Измени им одежду, перейди на таджикский язык, в крайнем случае, внеси в их речь тонкий, слегка потешный азиатский акцент, и генерал Макашов немедленно превратился бы в одного из отцов оппозиции с кровавыми по локоть руками. «О, люди! О, нравы!» – думал он, запивая котлету бокалом нефильтрованного пива.

Все же его настроение было как никогда хорошим. Душа пела. Он, по сути дела, легализовался. В его кармане лежали два еще пахнувших типографской краской удостоверения офицеров российских спецслужб, орден Красной Звезды, только что приобретенный на «развале», и солидная колодка с лентами от государственных наград. «Теперь можно начинать жить на полную катушку», – радовался он.

Пообедав, он расплатился с официантом, оставив тому щедрые чаевые, и, выйдя на улицу, от нечего делать присоединился к митингующим. Люди в каком-то безумстве торжествовали, выкрикивали революционные лозунги в предвкушении кровопролитных игрищ – любимых во все времена развлечений homo sapiens’а. Толпа ликовала: «Хлеба и зрелищ!» Ликовал и Левин, подбадривая стоящих рядом с ним людей, периодически обнимал их, похлопывая по спинам.

– Есть ли среди вас офицеры? – неожиданно раздался громогласный вопрос генерала.

– Есть! – крикнул сосед Левина и, подмигнув ему, подтолкнул к трибуне.

Левин сразу растерялся, но, взяв себя в руки, направился сквозь расступившуюся перед ним толпу к импровизированной трибуне. Среди прибывших офицеров он был пятым по счету, а по возрасту самым молодым. Остальные, все как один, – ветераны, уволенные с военной службы еще до горбачевской перестройки.

– Ваше звание и последняя должность? – словно попугай спрашивал у каждого генерал.

Левин оказался единственным «строевым офицером», имеющим боевой опыт. Ветераны большую часть службы посвятили тылу или партполитработе.

– Товарищ капитан, я вас назначаю командиром отдельной роты охраны Белого дома. Остальных офицеров, – слегка подумав, произнес Макашов, отчего у Левина екнуло сердце и душа ушла в пятки, – командирами взводов. Сейчас выдвигайтесь к объекту вместе со своей ротой, – он кивнул на толпу. – И приступайте к несению службы.

– А как быть с оружием? – спросил его Левин.

– Все, кто может держать оружие в руках, его получат на месте, в Белом доме. Враг будет разбит, победа будет за нами! Слава России! – выкрикнул Макашов, и толпа его поддержала боевым кличем. После чего под неусыпным взором вооруженной до зубов охраны он сел в черный «мерседес» и укатил в неизвестном направлении, оставив «капитана» наедине со своей армией.

– Товарищи, встречаемся у Белого дома, – все, что мог, выкрикнул Левин и быстрым шагом направился к ближайшей станции метро, а зайдя в подземку, побежал.

Естественно, у Белого дома он не появился. Война с ее последствиями – не его удел. Маршрут передвижения был знакомым. Он каждый раз заканчивался у КПП кантемировской дивизии, где в этот день нес службу знакомый солдат.

– Здравия желаю, товарищ лей… – боец растерялся, увидев на плечах Левина по четыре маленьких звездочки.

– Товарищ капитан, – поправил его мошенник.

– Так, как это?

– А вот так вот. Будешь хорошо служить, глядишь, уволишься старшим сержантом, а то и старшиной.

Солдат молча отдал честь и поднял шлагбаум.

В прокуренной комнате у холостого Ильина, как всегда, было много народу. Офицеры вчетвером играли в преферанс. Откуда-то принесенный журнальный столик испытывал на себе смачные удары карт и шлепки ладоней. Тут же лежала тетрадка с записями пули. В этот раз комбат работал писарем.

Преферанс на протяжении многих эпох привлекал к себе людей разных профессий широким выбором возможностей и вариантов развития игры, но только офицеры ее приватизировали, дав второе имя. Преферанс – офицерская игра!

Если карты позволяли брать взятки – хорошо, чем больше, тем лучше, но не менее шести. Если совсем пришла мелочь, то появлялась возможность сыграть мизер – не взять ни одной взятки. Особенно весело разыгрывались распасы – надо постараться взять как можно меньше взяток. В преферансе сложно жульничать. Исход игры зависит от удачи, очередности хода и расчета вероятностного расклада. Поэтому игра и притягательна.

– Восемь пик, – после долгой торговли с Ильиным, громко произнес слегка покрасневший комбат.

– Игорь Анатольевич, опять блефуете? Посмотрите, какая у вас гора. Здесь же на пару пузырей «Столичной» набежало. Как рассчитываться собираетесь? – старлей весело подмигнул лейтенанту.

– Не твое дело. Проиграю – отдам, – злобно отрубил капитан и сбросил снос.

– Вист. Ложимся, – предложил Анатолий и, раскрыв свои и карты старлея на столе, стал их изучать. Через минуту его настроение улетучилось, и он с обидой произнес: – Товарищ капитан, так играть нельзя. У вас стопудовый недозаклад. Это не честно!

– А мы не договаривались о закладах. Не надо было вистовать, – во весь рот улыбнулся капитан.

– Да у вас «тотус» на руках, а вы восьмерную заказали.

– Согласен на «тотус»?

– Согласен.

– Так и запишем: мне шесть в пулю, а тебе шесть в гору. А вы говорили: «две бутылки водки, две бутылки водки». Еще неизвестно, кто проиграет, – капитан смешал карты и, взяв остро отточенный карандаш, внес результат розыгрыша в тетрадь, а потом весело ударил ладонями по столу и повернул голову в сторону двери, где тихо стоял Левин. – О! Андрюха, ты пришел?

– Да вот стою, смотрю, как вы играете. Что эта за игра?

– Ну ты даешь? – удивился капитан. – А еще разведчиком называешься. Это преферанс, самая что ни на есть офицерская игра. Ты меня удивляешь, дружище. Первый раз вижу офицера, не знающего преферанс. Этому же практически в училище учат!

– Так я в училище учился, а не в карты играл.

– Ладно, спишем на твою бурную молодость и всего две звезды на погонах. Проходи. Садись рядом и учись.

Левин прошел вглубь комнаты и уселся на кровать между капитаном и старлеем. Положил себе сумку на колени, раскрыл ее и вытащил две бутылки водки.

– Вот за что я люблю нашу разведку, так это за ее проницательность, – потирая руки, сказал капитан и добавил. – Так какой у нас сегодня повод?

– Вот посмотрите на мои погоны, – с гордостью сказал Левин.

– Ни хрена себе! – почти в один голос прошептали офицеры.

– Это что, в ГРУ звания через ступень присваивают? – удивился Зиновьев.

– Это долгая история, – ответил Левин и стал скручивать пробку с бутылки.

– Андрей раньше рассказывал, что он был уже старшим лейтенантом. Он послал на три буквы генерала, и его разжаловали, – подсказал Ильин.