Наследник Монте-Кристо - Мередит Митчел Страница 12

– Что ж, у нас с крышей все в порядке. Завтра ты сможешь выйти погулять и увидишь, как выглядит дом снаружи, если, конечно, дождь прекратится. А к чаю приедут две леди, мои подруги, они очень хотят с тобой познакомиться. Ты покажешь им своих кукол?

Люси ничего не имела против – она знала, что взрослые леди не играют в кукол, и никто не отберет у нее новых подружек.

– Пора тебе закрыть глазки и прочитать молитву, а затем постараться уснуть. – Леди Гренвилл наклонилась поцеловать девочку, и малышка на мгновение прижалась щекой к ее щеке. – Сладких снов, милая.

Растроганная, Эмили оставила девочку одну и направилась в комнату Лори. Мальчик ждал ее, сидя в кровати.

– Тебе понравилась наша гостья? – Леди Гренвилл с волнением смотрела на сосредоточенное выражение лица маленького лорда.

– Пожалуй… – медленно протянул он. – Она еще слишком мала, чтобы с ней было интересно разговаривать, но мисс Роули сказала, что через год или два Люси будет знать почти столько же, сколько и я. Она останется здесь так надолго?

– Тебе бы этого хотелось? – Эмили испытывала беспокойство – что, если Лоренс не сможет полюбить Люси?

– Я не знаю, – мальчик сказал то же самое, что и накануне, когда она спросила его о братьях или сестрах, и тетушка сочла вопрос преждевременным.

– Хорошо, я не стану пока спрашивать тебя об этом, ведь ты едва успел рассмотреть Люси и совсем не знаешь, каков ее характер. И мы все тоже не знаем, хотя она показалась мне милой девочкой.

– Она не плакала и не звала свою маму, как девочка из книжки, – казалось, Лори был разочарован несоответствием книжного образа и реальной Люси.

– Ее мама умерла несколько месяцев назад, и Люси уже успела понять, что матушка не вернется к ней. К тому же бедняжка жила у своей тети, которая, должно быть, ругала ее, если девочка плакала. Но это не означает, что Люси не скучает по своим родителям. Мне кажется, порой она чувствует себя одинокой и потерянной, и мне бы хотелось, чтобы в Гренвилл-парке она нашла настоящих друзей. Я очень надеюсь на твою помощь.

Лоренс нахмурился и тут же напомнил Эмили своего отца.

– Я буду стараться вести себя с ней как джентльмен, – после небольшого размышления уверенно произнес мальчик.

– Именно это я и ожидала от тебя услышать, дорогой. – Леди Гренвилл с трудом сдержала вздох облегчения – если Лори даже и не понравится что-то в поведении или характере Люси, он отнесется к ней с тем снисхождением, которое свойственно истинным джентльменам. Но Эмили позволяла себе надеяться на большее, ей казалось, что Люси способна покорить любое сердце, если будет оставаться такой же приветливой и живой девочкой.

Следующие несколько недель позволили ей укрепиться в своих надеждах, хотя нельзя сказать, что с Люси вовсе не было никаких проблем. Порой девочка пряталась где-нибудь и плакала, вспоминая мать и отца, порой проявляла упрямство и непослушание во время занятий с мисс Роули, особенно на уроках рисования – Люси считала, что гувернантка учит ее неправильно, не так, как учил отец.

И все же три месяца до венчания Джейн и Эдмунда Стоунвилля Эмили позже вспоминала как беспокойное, но счастливое время. Ей удавалось почти не думать о тайнах, которые скрывал лорд Гренвилл, тем более что она так и не смогла придумать, как найти незнакомую женщину, упрекавшую Уильяма в жестокости. Осторожные расспросы прислуги ни к чему не привели, очевидно, незнакомку впустил в дом не дворецкий, а камердинер лорда Гренвилла, молчаливый человек, не склонный болтать о своем хозяине с кем бы то ни было. В Торнвуде не было слышно никаких пересудов о романе владельца Гренвилл-парка с какой-нибудь молоденькой жительницей городка, и сплетницы уже давно не шептались о новорожденных, появившихся на свет вне брака.

Леди Гренвилл понимала, что проще всего было бы прямо спросить Уильяма, но теперь она не была уверена, что он не солжет ей, и не хотела снова расстраиваться. У нее были Люси и Лори, а тетушка Розалин шесть недель прогостила у своих друзей, позволив обитателям Гренвилл-парка передохнуть от ее едких и порой до неприличия прямолинейных замечаний. Словом, Эмили решительно стремилась избавиться от всех чувств, которые могли причинить ей боль – разочарования, обиды, зависти. Она даже почти забросила свой дневник, в котором всегда находилось место ее переживаниям, и проводила время, примеряя куклам Люси новые туалеты или читая сказки, сидя в глубоком кресле с прижавшимися к ней с двух сторон детьми.

Последующие вскоре трагические и печальные события неопровержимо доказывали, насколько леди Гренвилл была права, наслаждаясь каждым безмятежным осенним днем после полного печалей и тревог лета и накапливая силы для борьбы с ударами безжалостной судьбы, пусть она и не подозревала о том, как скоро они на нее обрушатся.