Я Пилигрим - Терри Хейз Страница 12

Все сходились во мнении, что Кристоса можно было бы назвать красавцем, если бы фигура не подкачала. Правильные черты лица, блестящие оливковые глаза, волна непокорных темных волос и крепкие белоснежные зубы не могли cкрасить впечатление от непропорционально коротких для его тела ног. Но парень, похоже, особо от этого не страдал: на помощь ему неизменно приходили деньги, особенно в отношениях с женщинами, чье общество он любил. А уж недостатка в деньгах Кристос Николаидис точно не испытывал.

Он сразу обнаружился в базе данных полиции, и стало ясно, что на крючок к нам попала крупная добыча: настоящий подонок, начисто лишенный всяких моральных принципов, замешанный в трех убийствах и множестве других серьезных уголовных преступлений. Гражданин Греции, тридцати одного года, старший сын малограмотных родителей, проживающих на окраине города Салоники, на севере страны. Сразу оговорюсь, что «малограмотные» в данном случае вовсе не означает «глупые»: в чем в чем, а в этом близких Кристоса трудно было обвинить.

В последующие недели мы изучили обстоятельства жизни Николаидиса. Нас все больше интересовала его семья. Сплоченный клан братьев, дядюшек и кузенов возглавлял Патрос, шестидесятилетний отец Кристоса, настоящий безжалостный тиран. Как говорят в Афинах, у него был большой пиджак – то есть обширное преступное досье. Патрос явно преуспел в жизни, сколотив немалое состояние. Настроившись на орбиту американского спутника, следящего за Балканским регионом, мы получили детальные фотографии огороженной территории семейных владений и были просто ошеломлены.

Среди холмов, густо покрытых цветущей лавандой, раскинулся целый комплекс из семи роскошных домов, бассейнов и обширных конюшен, обнесенный высоченной стеной, которую охранял отряд людей, внешне очень похожих на албанцев и вооруженных автоматическими пистолетами «скорпион». Это выглядело довольно странно, особенно если учесть, что семья Николаидис занималась оптовой торговлей цветами. Да уж, удивительные дела творятся на севере Греции.

Само собой напрашивалось объяснение: подобно медельинскому картелю в Колумбии, Николаидисы приспособили сложную сеть высокоскоростных авиа– и автоперевозок, необходимую для транспортировки столь скоропортящегося груза, как цветы, также и для доставки некоего иного, гораздо более прибыльного товара.

Ладно, пусть так. Но какое отношение имеет это семейство греческих наркодилеров к моему предшественнику? Зачем ему вдруг понадобилось посылать коробку сигар старшему сыну Николаидисов в семизвездочный отель на Ближнем Востоке? Может быть, бывший Всадник баловался наркотиками, которыми Кристос его обеспечивал? Но это казалось маловероятным.

Я уже собирался прекратить расследование, полагая, что мы зашли в тупик, что эти два подонка – мой бывший начальник и Кристос – просто были приятелями. И тут мне повезло: в одну мрачную лондонскую ночь я никак не мог заснуть. Из окна своей квартиры в Белгравии я рассматривал крыши домов, размышляя о том, что эти двое, возможно, обедали вместе в одном из самых дорогих и модных ресторанов, и вдруг понял, что решение самой трудной нашей проблемы лежит на поверхности.

А что, если русские вовсе не имеют отношения к оплате наших агентов-предателей, а это делают Кристос Николаидис со своим семейством? Почему? Допустим, греки везут наркотики в Москву, а эти выплаты являются той суммой, которую им приходится отстегивать испытывающим финансовые трудности русским, чтобы получить «лицензию» на такие поставки. Этакий своеобразный налог на предпринимательскую деятельность.

Следовательно, греки используют свой черный нал и умение отмывать грязные деньги для перевода собственных средств на счета наших предателей. Русские же разведывательные службы в этом процессе никак не участвуют. Следуя такому сценарию, некто, получивший большую сумму денег (скажем, Синий Всадник), мог послать дорогую коробку сигар человеку, только что заплатившему ему, – например, Кристосу Николаидису, отдыхающему в Дубае.

Отогнав всякие мысли о сне, я вернулся в офис и дал ход серьезному расследованию, призвав на помощь греческое правительство. Меня интересовали наиболее засекреченные финансовые операции семейства Николаидис.

Именно информация, полученная по этому делу, привела нас в Швейцарию, на тихие улицы Женевы, имеющей репутацию необыкновенно чистого и красивого города, хотя, на мой взгляд, грязи там предостаточно.