ГЗ. Жизнь и смерть в главном заповеднике российских студентов - Александр Ермак Страница 12

В следующем году прибывшей в Москву Екатерине II был поднесен подписанный профессорами проект устава, под заглавием „Мнение об учреждении и содержании университета и гимназии в Москве”. В нем содержались новые положения, направленные на развитие университета. Во главе факультетов должны были стать деканы, которые бы ежегодно избирались из числа профессоров. В „Мнении” оговаривалось предоставление университету права производить „в академическое достоинство” и запрещение изымать из университета студентов до окончания ими срока обучения. По неясным причинам проект устава так и не был утвержден императрицей.

„Число студентов в иные годы не доходило и до сотни; иногда на всем юридическом, как и на всем медицинском, факультете оставалось по одному студенту и по одному профессору, который читал все науки своего факультета; студенты занимались в университете не более 100 дней в году; родной речи почти не слышно было с кафедр; люди хорошего общества еще побаивались пускать в университет своих сыновей…”

В начале 1768 г. „Московские новости” объявили, что „для лучшего распространения в России наук начались лекции во всех трех факультетах природными россиянами на российском языке”. На следующий год университетская конференция определила период обучения студентов на юридическом факультете в три года, на медицинском – в четыре. Так, минимальный срок обучения в университете, включая подготовительный курс философского факультета, для студентов-юристов составил шесть, а для медиков – семь лет.

В 1771 г. по решению университетской Конференции был издан „Способ учения” – первое пособие по методике преподавания, подготовленное профессорами университета. Также были напечатаны „Правила поведения”, выдававшиеся каждому студенту при поступлении в университет. „Студенты ходили всегда, даже гуляя за городом, в мундирах зеленого цвета с красным воротником, обшлагами подбоем. Они носили шляпы и шпаги; последние вручались им на актах торжественно, при производстве их в Студенты. Разночинцам шпага давала благородство. Как Студенты, так и пансионеры, ходили напудренные. За проступки Студенты и Информаторы гимназии наказывались лишением шпаги. Кроме того, за дурное поведение сажали Студентов на хлеб и воду, одевали на три дня в крестьянское платье, лишали жалования на месяц… В Важных проступках, Студентов судили Профессоры, по назначению Конференции…

От студента, благородно понимающего свои обязанности и отношения к Университету, требовалось повиновения его законам и полного сознания достоинства того училища, которому он принадлежал. Студент обязан был во всей жизни своей избегать всего того, что могло бы оскорбить значение и повредить его благу и выгодам Университета. Истинное благочестие, неутомимое прилежание к наукам, поведение благородное, вменены были в обязанность; строго запрещены шумные сходки, пьянство и всякия игры, в карты и в кости. За обиду, Студенту нанесенную, он не должен был мстить, ни сам ни делом, ни словом, ни побуждать другого к отмщению, а искать удовлетворения законного, и вообще избегать всякой ссоры. Во время учения, не имел он права ни делать долгов, ни продавать своего имущества…

Класса или чина Университет не давал, но Студента, окончившего курс с аттестатом, начальники весьма охотно принимали на службу и определяли четырнадцатым классом, и потому молодые люди, по выходе из Университета, весьма скоро находили себе места…

Студенты, получая жалование из Университетского казначейства, сто рублей в год по третям, сами себя содержали. Обыкновенно всякий новый казеннокоштный Студент должен был год или два прожить в Университете, пока заслужит доверие начальства и получить от него позволение жить особенно на квартире, или на уроки, с получением жалования в руки.

Живущие в Университете, с помещением, прислугою и отоплением, получали также по-недельно свечи, а для стола своего составляли партии от 10 до 12-ти, складкою от 3 до 4 рублей в месяц, чего по тогдашним ценам и курсу на серебро, хотя и с нуждою, доставало. Складочные деньги поручали хозяйливому товарищу на распоряжение. Из того имели сторожа купчиною и прислужником, платили поварихе из живущих в нижнем этаже семей. По истечение месяца, недостаток переводили в следующий месяц. За столом советовались о заказах на завтра и новых потребностях. Посуду и скатерти заготовляли особою складкаю, а столовой прибор и салфеты каждый содержал от себя. Таких столов было меж ними три, и свободно было всякому, по согласию в начале трети, переходить из одного стола в другой…

Недостаток жалования на одеяние, книги и прочия потребности пополнялся из дому, большей или меньшей руки, или собственными трудами. Рачительному Студенту, с своими достоинствами, всегда легко было, в роде отдыха и прогулки, иметь одно место, давать уроки по часам… Но другой, лучший способ доходов состоял в переводах книг на вольную продажу; а вошедшие в некую именитость были на то соглашаемы договором, и по великости труда разделяли его с одним или двумя товарищами, под общей политурою…

Гимназисты и Студенты казенного содержания помещались в длинных и обширных залах главного здания, именуемых камерами. Студентов было 50, Гимназистов втрое более. На половинах дворянской и разночинской камер было по восьми. В каждой помещалось по трем, внутренним стенам от 8 до 10 учеников, у четвертой наружной давались места трем или четверым Студентам. Один из них, благонравнешийся и отличнейший по успехам, занимал первое место под образами, в переднем углу, и назывался камерным. Он смотрел за порядком, чистотою, тишиною, занятиями, за безотлучностью учеников и приходом сторонних лиц, и получал за это, кроме обыкновенных студенческих ста рублей, двадцать рублей серебром в год. Всякое утро камерный обязан был ходить с отчетом к Эфору поведения…

В камерах разночинской половины находилась и библиотека, которую заведовал старший из камерных Студентов той половины…Студенты сходились сюда для чтения и для беседы о прочитанном. Как они, так и ученики, могли брать книги под росписку; но уходя домой, обязаны были на время отлучки возвращать книги…

Студенты делили с учениками и важные занятия и игры свои. На Пасху, на двор Университета ставили двое или трои качели. С Фоминой недели, т. е. с весны, начинались вечерами военные экзерции. Студенты, наставляемые офицерами, делили учеников по желанию их на роты и учили ружейным приемам, выправке, маршировать и строю…

Зимою, особенно на святках, во время вакации, театр составлял общее удовольствие Студентов и Гимназистов. Домашний театр Университета имел полный запас кулис и гардероба, приобретенный или пожертвованиями знатных лиц, доброжелателей Университета, или складчиною участников в удовольствие. О святках или на масляную давали обыкновенно два, три представления, с своею музыкой. Женские роли исполнялись обыкновенно учениками…

Кроме театра, о святках и на масляницу бывали в столовой зале и смежной с нею камерах дворянской половины маскерады, куда съезжались с своими семействами Начальники, Профессоры, учители, родственники Студентов и учеников. По воскресеньям и праздникам случались иногда вечерние танцы и концерты. Но бывало также, что ученики Гимназии, только не Студенты, принимали участие в кулачных боях на Неглинной или Никольской…Студент, получивший шпагу, должен был вести себя благородно и избегать подобных игрищ, которые исчезли перед силою образования и времени…”