Последний путь под венец - Елена Логунова Страница 12

Мама возилась на кухне, варила диетический бульон. Сына она, ничего ему толком не объяснив, немедленно погнала в магазин за свежим кефиром. Возражать расстроенной мамуле Петруччо не стал, но до супермаркета с большим выбором молочных продуктов не дошел, безответственно отоварился в ближайшей лавочке. По репликам, выхваченным из папиного телефонного разговора, смышленый юноша обоснованно предположил, что коматозному больному свежесть кефира, который он даже не пригубит, глубоко безразлична.

Впрочем, оказалось, что папа то ли опередил события, то ли выдал желаемое за действительное.

– Состояние пациента улучшилось! Он пришел в сознание и понимает обращенные к нему вопросы, – обрадовали группу встревоженных родственников в нейрохирургическом отделении.

– Отлично, – кисло ответил папа.

– Он может говорить? Отлично! – гораздо радостнее воскликнул Петруччо.

Это было очень важно. Особенно если дядя выкарабкается, и вместо него в затяжную кому погрузятся папины мечты о богатом наследстве. Тогда Петруччо придется по-прежнему самому заботиться о своем финансовом благополучии.

Юноша, разумеется, не забыл, что накануне вечером дядя Игорь отправился не куда-нибудь, а в военный поход за редкой монетой. При этом все подробности своего захватнического плана, включая базовую информацию о том, в чьих руках находится драгоценный пятак, старый параноик злокозненно утаил – не иначе, побоялся конкуренции с родным племянником!

Петруччо не без злорадства взирал на обмотанную бинтами голову во всех смыслах дорогого родственника. Было очевидно, что в сложившейся ситуации травмированному коллекционеру никак не обойтись без помощника. Придется, придется дядюшке поделиться с племянником и информацией, и барышом!

Однако состоявшийся короткий разговор преподнес Петруччо две новости – как водится, одну плохую, а вторую хорошую.

Плохо было то, что из продырявленной столовым прибором памяти дяди Игоря совершенно бесследно испарились воспоминания о событиях последних суток! Безрезультатно попытав больного, Петруччо понял, что искать чудо-денежку ему придется самостоятельно, без дядиной наводки. Зато в случае успеха он может не делиться со старым склеротиком ничем, кроме законной гордости! Последнее радовало.

Правда, было непонятно, с чего начинать поиски драгоценного пятака и как именно их вести, но тут Петруччо неожиданно помогли родители. В машине по дороге домой они продолжили разговор, начатый в кабинете лечащего врача. При этой беседе Петруччо, оставленный с дядей, не присутствовал, а потому даже не сразу понял, о чем идет речь.

– Наверное, нам надо будет поменять квартиру, – озабоченно сказал папа.

– Зачем?!

Папин голос был полон радостного возбуждения.

– Переедем к нему на Кирова, там всем места хватит. И нам, и Петьке, и придурку нашему дорогому с медсестрами и сиделками. Конечно, если его вообще в психушку не запрут.

– В какую психушку, Саша, что ты говоришь?! – заволновалась мама. – У Гоши всего лишь частичная амнезия, и это может быть временно, надеюсь, память к нему вернется!

– В самом деле? – пробормотал Петруччо.

– Сонечка, дорогая, да амнезия – это ерунда, твои милый братец слетел с катушек, это же очевидно!

Папа хмыкнул и весело подмигнул задумчивому сыну в зеркальце заднего вида.

– Петька, ты же не в курсе, твой дядя Игорь – маньяк!

– Саша! – мама взвилась на сиденье, как будто мягкое кресло выпустило шипы. – Мы же договорились – не при ребенке!

– Сонечка, да какой же он ребенок? Взрослый парень, почти восемнадцать годков!

Папа подмигнул Петруччо вторым глазом и сразу же нарочито посуровел, сменив тон.

– К тому же, дорогая, мы просто обязаны предупредить нашего единственного сына об опасности и вообще всячески оградить его от риска подцепить заразу морального разложения! Я даже думаю – не слишком ли много времени он проводил с твоим чокнутым братцем? И не слишком ли велико было влияние дяди-маньяка на молодого человека с неокрепшей психикой?

– Ты думаешь?.. Петенька! – встревоженная мама обернулась и потянулась к единственному сыну.

– Спокойствие, только спокойствие, – пробормотал Петруччо, уклоняясь от объятий. – О чем речь-то? Я ничего не понял.

– Объясняю! Твой дорогой и любимый дядюшка – сексуальный маньяк! – Папа торжествующе улыбнулся.

Чувствовалось, что все происходящее доставляет ему живейшее (почти маниакальное) удовольствие.

– Он не просто так загремел в реанимацию с проникающим ранением головы столовой вилкой! Он получил эту травму, когда среди ночи тайком явился поманьячить в больничную палату, где лежали женщины, которые только что перенесли операцию на глазах. Причем днем он уже пытался лапать одну из них, и делал это с бесстыдной откровенностью, прямо на глазах у медицинского персонала!

Папин голос возвысился и заметался под низким сводом автомобильной крыши, как стая летучих мышей. Мама густо покраснела и прикрыла лицо руками.

– Вы только представьте! Две абсолютно беспомощные слепые женщины, больничная палата, глухая ночь – и сумасшедший старик с ужасными и гнусными намерениями! – папа вдохновенно нарисовал фантастическую картину и добавил ей убедительности аргументом: – А кстати, напомню, что наш милый дядя Игорь ВСЕГДА проявлял поразительное упорство в реализации своих фантазий и капризов!

– Какая больница? Какая палата? – спросил Петруччо, очень ловко замаскировав деловитую конкретность вопросов растерянным тоном.

– Да клиника имени Федина, спецпалата для пациенток пластического хирурга, – скороговоркой ответил папа, торопясь продолжить пафосный монолог. – Вот, между прочим, прошу еще заметить: ведь не каких попало дамочек выбрал себе в жертвы наш родной маньяк! Не к бабулькам с катарактой он подбирался – к красавицам!

– Да какие они красавицы, после операции-то! – фыркнула мама. – Скажешь тоже!

– Во-от! – Папа глубоко кивнул. – Значит, дядюшка-то наш – кто? Извращенец! И, стало быть, самое место ему – где? В психушке!

Мама снова заспорила с супругом, но уже гораздо менее убежденно. Петруччо перестал следить за разговором родителей и погрузился в собственные размышления.

Все правильно, в офтальмологическую клинику дядя Игорь давно уже собирался, хотел проверить ухудшившееся зрение и подобрать себе новые очки. Значит, именно там, в клинике, он увидел у кого-то заветный пятак…

Да не у кого-то, а у одной из тех пациенток хирурга-пластика! И не лапал он ее, он по карманам шарил, монетку искал, да не нашел! И было это днем. А ночью, стало быть, дядя проник в палату, чтобы покопаться в ее вещичках. Но вместо пятака попался ему совсем другой металлический предмет – столовая вилка…

А пятак? Пятак-то, выходит, так и остался у той сомнительной красавицы! У той, или у другой…