Очень смертельное оружие - Ирина Волкова Страница 12

- Пойдем, - сказал он.

- Как это пойдем? - удивилась я. - Ты соображаешь, что делаешь? Ты же улики уничтожаешь! На этом пистолете могли остаться отпечатки пальцев настоящего убийцы! Кроме того, ты должен дождаться' приезда следственной бригады!

- Ты собираешься учить меня, как я должен выполнять свои служебные обязанности? - удивленно вскинул брови Сианон.

Как-то подозрительно он себя ведет. Не похоже, чтобы он всерьез собирался расследовать это дело Может, он сам их убил? Поэтому и знает, что я невиновна?

- У вас в Индонезии полиция тоже работает на мафию? - поинтересовалась я.

Ляо мрачно посмотрел на меня.

- Есть две категории людей, которые я ненавижу, - чеканя слова, произнес он.

- Только две?

- Только две. Это женщины и писатели детективных романов.

- Намек поняла.

- Одно из двух. Или ты сейчас же пойдешь со мной, или я тебя немедленно арестую и посажу в тюрьму за убийство.

Я вздохнула:

- Так бы сразу и сказал. При подобной постановке вопроса я готова идти за тобой хоть на край света. Только ответь мне на один вопрос. Насчет женщин тут все понятно. А что тебе сделали писатели детективных романов? Неужели один из них увел твою жену?

- Если ты сейчас же не замолчишь, я тебя арестую.

- Молчу, - согласилась я. - Но только подчиняясь грубому нажиму. Прошу занести это в протокол.

Сианон глухо скрипнул зубами.

Я безмятежно улыбнулась ему в ответ.

* * *

Я молча следовала за индонезийским полицейским по узким тенистым аллеям, гадая, куда он меня ведет. Увидев цель нашего путешествия, я расхохоталась. В сетчатом заборе парка была аккуратно прорезана дыра, прямо как в московском Ботаническом саду. Похоже, Ляо посещал местные достопримечательности, не утруждая себя покупкой билетов. Одно из двух - или он хотел незаметно проникнуть в сад, или у местных полицейских такая же мизерная зарплата, как и у наших отечественных милиционеров.

Через минуту я склонилась к первому предположению, поскольку, после того как мы благополучно выбрались за пределы сада, Сианон пригласил меня поужинать с ним в ресторане.

- Но ведь ты сам недавно утверждал, что ненавиженщин и писателей детективных романов, - удивилась я. - К сожалению, я подпадаю одновременно под обе эти категории. Желание побыть в моем обществе - это что, одна из специфических форм индонезийского мазохизма?

- Мне нужно с тобой поговорить, - объяснил Сианон.

- Всего лишь поговорить? Это хорошо. Я уж было заподозрила, что ты собираешься меня отравить.

В глазах лейтенанта полиции сверкнуло раздражение.

- Речь пойдет об очень серьезных вещах.

- Что ты называешь очень серьезными вещами?

- Придет время - узнаешь.

Не слишком-то он вежлив. Впрочем, чего можно ждать от полицейского? Мент, он и в Индонезии мент.

- Ладно, - вздохнула я. - Это даже интересно. Не каждый день удается поужинать в компании женоненавистника.

Ляо покачал головой, но ничего не ответил.

* * *

Под выписанной непонятной мне затейливой вязью вывеской небольшого ресторанчика висела табличка, выполненная латинскими буквами.

- "Чочог - сенанг", - прочитала я, пытаясь запечатлеть в памяти непривычные для слуха созвучия нового для меня языка.

Мне нравилось запоминать слова новых языков и диалектов.

Полицейский выглядел задумчивым и слегка рассеянным. Создавалось впетатление, что он пытается принять какое-то важное решение. Возможно, он пытается понять, стоит ли ему вообще говорить со мной.

Мы вошли в ресторан и сели за столик. Официант принес переплетенные в красный сафьян меню. Набранные латинским шрифтом труднопроизносимые названия блю ничего мне не говорили.

- Сделай заказ за меня, - попросила я Сианона. - Только, пожалуйста, выбери что-нибудь не слишком острое.

Ляо сказал официанту что-то по-индонезийски. Тот услужливо поклонился и ушел. Мы с полицейским молча уставились друг на друга. Я размышляла о том, что во время нашей первой встречи он не производил впечатления замкнутого человека и женоненавистника. Скорее наоборот. Похоже, Сианон был всерьез чем-то озабочен.

Чтобы немного отвлечь его, я решила для начала заняться лингвистическими изысканиями.

- Что такое "Чочог - сенанг"? - спросила я. Полицейский с недоумением посмотрел на меня.

- Что?

- Я хочу узнать, как переводится название ресторана, - пояснила я.

- Ах, это.

Мне показалось, что Ляо был благодарен мне за то, что я не торопилась перейти к делу.

- Для индонезийца чочог и сенанг - это две всеобъемлющие жизненные категории, - объяснил он. - Эти слова имеют так много оттенков, что для них невозможно точно подобрать английский эквивалент. Теоретически можно перевести сенанг как "удобство, покой", а чочог означает нечто вроде "соответствия". Индонезийцы полагают, что все в мире должно находиться в гармонии, все должно подходить друг к другу, как, скажем, ключ к замку. Если муж и жена чочог, то брак счастливый, если погода и земля чочог, то будет обильный урожай. Курить сигаретку с гвоздикой - это сенанг, иметь покладистую жену - это сенанг, сидеть в дождь под крышей - сенанг. Пока у индонезийца мир в душе, пока ничто его не тревожит, нс раздражает, то у него все чочог, а сам он - сенанг. В противном случае он - тадак сенанг.

- Любопытно, - сказала я. - Действительно всеобъемлющие понятия. То есть, говоря по-индонезийски, раз ты ненавидишь женщин и писателей, ты со мной не чочог, а это, насколько я понимаю, плохо. Может, нам имеет смысл для начала подружиться и перейти в категорию сенанг?

- Не получится, - покачал головой полицейский.

- Почему? - удивилась я.

- Хотя бы потому, что я собираюсь тебя шантажитровать.

- Здорово, - оценила я. - А зачем?

- Затем, что мне нужна твоя помощь

- Тогда просто попроси ее. Вдруг я соглашусь?

- Я в этом не уверен.

Я вздохнула:

- Но попробовать-то можно.

- Мне нужна женщина европейского типа с отсутствием криминального прошлого которую никто на острове не знает.

- Зачем она тебе? - поинтересовалась я.

- Черт. Вообще-то я не должен этого делать.

- Ты уже это делаешь, - напомнила я.

- Для проведения расследования.

- Официального или неофициального?

- Наполовину.