Выстрел на Большой Морской - Николай Свечин Страница 12

— И всё-таки не складывается, Вячеслав Константинович. Маков отставлен от почтового министерства 16 марта 1881 года. А два из трёх обнаруженных у него писем датированы 82-м годом, когда Лев Саввич уже дремал в Государственном совете. Кто-то продолжал снабжать своего уже бывшего начальника чужой корреспонденцией.

— Это точно не Шор. Он держится за своё место зубами: по секретной росписи расходам, ему полагается усиленный оклад жалования. Кто-то из чиновников помельче. Видимо, ещё в бытность Макова почтовым министром они сколотили на паях предприятие по краже секретов. Потом шантажировали людей и этим зарабатывали; о Лёве ходила такая слава. И даже уйдя в Госсовет, Маков, получается, сохранил возможность читать чужие письма. Но ничего, мы отыщем того, кто ему помогал! Штат петербургского «чёрного кабинета» всего 14 человек — не спрячется.

Благово собирался уже откланяться — утром ему ехать в Париж, но Плеве всё не отпускал его. Он ходил по кабинету в некотором смущении, словно не решался заговорить. Статский советник вопросительно взглянул на начальство:

— Что-нибудь ещё, Вячеслав Константинович?

— Да. Меня попросил об этом граф Толстой, а его, в свою очередь, граф Воронцов-Дашков. Вам нужно встретиться с тайным советником Римером и получить от него некоторые инструкции. Нет, я неверно выразился: не инструкции, а сведения. Нет, опять не то…

Благово недоумённо молчал. Кто такой этот Ример? И что это за сведения, которые оказываются на поверку инструкциями? Последние принято получать лишь от начальства, а не от посторонних тайных советников.

Плеве потёр в раздражении лоб.

— Чёрт, как же правильно назвать? Одним словом, Карл Карлович Ример — влиятельная фигура, близко стоящая к государю. Уф! Ну, если не к самому его величеству, то к людям, его окружающим. В первую очередь к Победоносцеву и Воронцову-Дашкову — эти двое сейчас заправляют всем в империи. Именно Ример придумал «Священную дружину»; идея хотя и неудачная, зато патриотичная. Я вижу, вы не согласны, но не спорьте, пожалуйста! Так вот. Поскольку ваше расследование касается этой организации, вам и следует встретиться с Карлом Карловичем. Вы получите важные сведения из первых рук, а заодно и некоторые советы о том, как надо вести это дело.

— Позвольте уточнить, ваше превосходительство, — перешёл на официальный тон Благово, — в какой мере я должен считать эти «советы» приказаниями? И как лицо, постороннее вертикали полицейской власти, может руководить моими действиями? При наличии высочайшего повеления…

— Я понимаю ваше раздражение, Павел Афанасьевич. Мне самому это не нравится. Но имеется приказ министра: увидеться вам с Римером и получить от него указания о рамках расследования.

— Кто он вообще такой? Никогда не слышал этой фамилии.

— Тайный советник Ример состоит членом Совета министра внутренних дел [15]. Насколько я извещён, служба его протекала сначала в МИДе, потом по нашему ведомству. Чем он там занимался, точно не скажу, но трётся он в очень высоких сферах. Близкими конфидентами Римера являются генерал Богданович и князь Владимир Мещерский — дальнейшее, полагаю, можно не объяснять…

Благово нахмурился. Действительно, дальше можно не объяснять! Генерал Богданович состоял в том же Совете МВД, а ещё являлся старостой Казанского собора. В таковом качестве он стремился залезть в любую щель, где только пахло рублём. В средствах генерал не стеснялся и был поэтому непреходящим героем скандалов, грязных интриг и махинаций. Салон генеральши Богданович стал главным в столице центром по производству сплетен. Порядочные люди сторонились славной семейки, как чумы; проходимцы всех мастей, наоборот, всегда находили здесь радушный приём.

Ещё хлеще был второй «конфидент» Римера князь Мещерский. Происхождением из старинного славного рода, он опозорил фамилию непередаваемой мерзостью характера. Мужеложец, не скрывающий своих противуестественных наклонностей, он издавал на казённые средства журнал «Гражданин». Это весьма обыденное и вполне приличное занятие князь сделал доходным ремеслом. Сановники из числа нетвёрдых заискивали перед ним и платили большие суммы за хвалебные в свой адрес статейки. Оппоненты же делались — через журнал — жертвами публичного доносительства. Сила князя заключалась… в его покойной сестре Марии.

Пятнадцать лет назад нынешний император, а тогда ещё наследник, влюбился в юную и красивую фрейлину Мари Мещерскую и совсем потерял голову. Как раз в это время на самом верху решался вопрос о его женитьбе на датской принцессе Дагмар, доставшейся цесаревичу по наследству от умершего старшего брата. Александр Александрович пришёл к отцу и заявил, что не хочет жениться на датчанке. И наследником престола тоже быть не хочет. Он любит Мари, любит больше всего на свете, и желает жениться на ней и жить частным человеком. Император долго не мог понять, о чём ему говорит срывающимся голосом новый наследник. А когда понял, беседа их завершилась очень быстро. Александр Второй просто наорал на сына и выгнал его вон. Сказал: «Женишься, как велю. Думаешь, я бы не хотел жить счастливо с любимой женщиной частным человеком? А кто крест нести будет? Крест правителя огромной, нищей, всегда готовой взорваться страны. Крест человека, отвечающего за эту грозную страну перед Богом. Ох, как он тяжёл… Мне уж недолго осталось; на том свете отдохну. Тогда ты сядешь на моё место и поймёшь. Иди. У нас, царей, нет права на личную жизнь. Смирись.» И Саша смирился — он был послушным сыном. Женился на Дагмар — сейчас это русская императрица Мария Фёдоровна. Живёт августейшее семейство душа в душу, подавая всем пример для подражания. Прекрасная Мари вышла замуж в том же 1868 году за миллионщика Демидова и через год умерла родами. Александр Александрович до сих пор, говорят, хранит на дне своего сердца память о ней. И хотя он счастлив в браке и, в отличие от своих блудливых отца и деда, не ходит на сторону, первая любовь свята… Поэтому Владимир Мещерский, сколь бы гнусен лично он ни был, находится под высочайшим покровительством. И может себе позволить всё, что угодно. И позволяет! Благово не видел ничего предосудительного в издании за казённые деньги патриотического журнала. Надобно бороться за умы, иначе всё профурсим. Вот только человек, которому власть доверяет столь деликатное дело, должен быть чист. А на Вово Мещерского вот опять уголовное дело завели по обвинению в непристойной связи с трубачём Московского полка. Какой уж тут патриотизм…

Итак, приятель двух негодяев и при этом посланник всесильного министра двора желает с ним побеседовать. И передать ряд советов. Точнее, приказаний. А министр внутренних дел и директор департамента, непосредственные начальники Благово, не сочли возможным отстоять законный ход расследования. Передали статского советника в чужие, при этом весьма грязные, руки, и умыли свои. Что ж, придётся встречаться, а там поглядим.

Как оказалось, тайный советник Ример уже подошёл и дожидался в секретарской, пока Плеве обработает своего вице-директора. Вячеслав Константинович лично открыл дверь, впустил гостя, а сам вышел, сказав: