В состоянии необходимой обороны - Фридрих Незнанский Страница 12

Вот и сейчас ему захотелось позвонить жене. Вячеслав Карпович набрал домашний номер своего телефона… Длинные гудки… Свободно…

Неожиданно дверь распахнулась, точнее, не распахнулась, а едва не сорвалась с петель. В комнату втолкнули насмерть перепуганную Лену. Некто – кто именно, Тихонов не успел сразу разглядеть лица – держал ее сзади за горло. «Вооружен, – успел отметить про себя Тихонов, – но при чем тут секретарша?»

– Чтоб молчала! – приказал незнакомец Лене, словно отвечая на непоставленный вопрос директора таксопарка, и бросил ее в свободное кресло рядом с журнальным столиком, сам же вольготно расположился в другом.

«Что делать?» – глазами спрашивала шефа Лена.

– Все в порядке, не волнуйся, – удивился собственной выдержке Тихонов, – может, приготовишь нам кофе?

– Сидеть! – рявкнул на движение поднимающейся с кресла Лены незнакомец.

Вячеслав Карпович усмехнулся. Он уже понял, кто перед ним. Тот самый Трофим, которого должны были привезти его люди. Но как он оказался здесь? Где моя охрана? Он один или там, за дверью, его люди? А может, эта смелость бандита – дешевый наезд, своего рода трюк, рассчитанный на лоха? Тихонов решил выдержать паузу, стараясь не выражать страха, смотрел в глаза Трофиму. Трофим демонстративно с ног до головы разглядывал Лену, словно раздевая ее, очевидно решив тем самым вызвать ярость Тихонова.

Вячеслав Карпович казался беспристрастным. Он уже понял, зачем пожаловал к нему Трофим – за деньгами; что касается Лены, то, честно говоря, Тихонова этот вопрос не слишком беспокоил.

Трофим молчал, достав из кармана пачку «Беломора», закурил, жестом предложил «Беломор» Тихонову и Лене, выразил бровями крайнее удивление: «Как, неужели вы не курите „Беломор“?» Всем своим видом и поведением Трофим давал понять, что он хозяин положения и от него зависит, что произойдет в ближайшие минуты в кабинете директора таксопарка. Трофим курил, роняя пепел на пол. В глазах Лены был ужас. Тихонов ободряюще улыбнулся ей, подмигнул: мол, спокойно, девочка, все о'кей.

Зазвонил телефон. Тихонов потянулся к трубке, но, остановленный взглядом Трофима, положил руки на стол. Напряжение нагнеталось, Вячеслав Карпович подумал, что Трофим явно кого-то ждет, но профессиональной закалки и спокойствия пока хватало.

«Ждет моей реакции, надеется, что я испугаюсь, – думал директор таксопарка, – стараясь всем своим видом выражать спокойствие и хладнокровие, – не дождешься, голубчик».

Трофим прокашлялся:

– В горле першит, сегодня сухой воздух, вы не находите?.. – Ему никто не ответил, он продолжил: – Недавно прочел в газете одну заметку: крупные бизнесмены, известные люди стали заключать страховые договоры на совершенно фантастические суммы. Причем страховались на случай именно трагической или насильственной смерти.

«Откуда он знает, что застрахован на случай трагической смерти?» – удивился Тихонов, но внешне ничем не выразил своего удивления, пожав плечами: ну и что?

– А через месяц погибали: автомобильные катастрофы, бомбы, террористы, – продолжил Трофим. – Представляете? Следственным органам не удалось опротестовать ни одного договора, потому что клиенты погибали действительно случайно… Интересный случай. Правда? – Он помолчал пару секунд. – Так как насчет случайной смерти, Вячеслав Карпович?

– А вы уверены в том, что с вами не может произойти ничего подобного? – Тихонов решил, что сейчас лучший способ обороны – это нападение.

– По крайней мере в ближайшее время, пока я нахожусь здесь, нет. – Трофим послал Лене воздушный поцелуй: – Ты моя ласточка!

Терпение Тихонова подходило к концу. Это не укрылось от Трофима.

– Итак, – сказал он.

– Итак? – переспросил Тихонов, явно нервничая. – Чего вы хотите? Денег? Сколько?

– Мы хотим, чтобы у таксопарка был другой директор. Если вы будете возражать, то прежнего директора просто не станет… Случайная катастрофа. Знаете, в последнее время с людьми это так часто происходит…

– И сколько вы мне предлагаете? – спросил Вячеслав Карпович.

Трофим рассмеялся:

– Сколько? Да вы с ума сошли! Я предлагаю вам жизнь! Взамен какой-то там мелкой должности…

– Мелкой… – повторил автоматически Тихонов, – мелкой… – Он просто оттягивал время, может быть, чтобы оценить ситуацию, или ждал, что кто-нибудь войдет.

Вячеслав Карпович не подозревал о том, что у входа стояли двое людей Трофима, сообщая всем, что директора таксопарка неожиданно увезли в больницу: «Случайная катастрофа, знаете ли, в последнее время это часто бывает…»

Снова раздался телефонный звонок. Тихонов был почти уверен, что звонила жена. Теперь ему стали понятны ее бесконечные упреки, что он задерживается на работе, не говорит ей о том, где пропадает днями и ночами. Он думал раньше, что это глупая женская ревность, и только теперь понял, как она переживала за него. Каждый раз, когда он возвращался утром, не предупредив, она не спала, сидела в столовой с заплаканными глазами и, встретив его, осыпала градом упреков. Все это вело к тому, что он задерживался «на работе» все дольше и дольше обычного, жена все больше раздражалась и плакала…

Последний раз он вернулся домой, проводив Леночку, около пяти часов утра. Жена, как всегда, не спала. Приготовившись к очередному скандалу, Тихонов по звуку журчащей воды без труда определил, где она. Конечно, в ванной. «Что за дурацкая привычка часами занимать ванную», – думал он, слушая красивую, убаюкивающую музыку. Музыка переливалась морскими волнами, глухие удары, очевидно, имитировали звук материнского сердца… Как все это раздражало Тихонова! Это ее вечное пристрастие ко всему восточному, мистическому – запахам, палочкам, птичкам и травкам… Выключив музыку, Тихонов заглянул в ванную. Жена лежала в ванне, свернувшись калачиком, прижав колени к подбородку, и плакала. Разумеется, был скандал.

Она осыпала его упреками, говоря, что обзвонила всех знакомых, пытаясь узнать, где он и что с ним, что на работе ей сказали, что «они уехали» в шесть часов вечера…

– Жена должна быть прежде всего веселой, потом красивой, а не такой зареванной, как ты, и только потом умной! И если ты догадываешься о чем-то, то это твои проблемы, нечего мне демонстрировать свою наблюдательность и детективные способности!

Она что-то говорила о дурных снах, связанных с ним, о каких-то предчувствиях, о собственных страхах за него, просила оставить ради нее «эту работу». Тихонов не стал уточнять, что именно она имела под «этой работой» – должность директора таксопарка или роман с Леночкой, ему это было неважно. Весь ужас для него заключался в том, что от него требовали каких-то жертв!

– Ради тебя! – Тихонов разошелся не на шутку, он не привык делать ничего ради кого бы то ни было, тем более – ради нее.

Он кричал, что жена должна всегда встречать его ласковой улыбкой, а не упреками, что ее обязанность – радоваться тому, что он вообще пришел… А мог бы и не прийти…