Тайное становится явным - Кирилл Казанцев Страница 12

Высокий благообразный мужчина с ярко выраженным носом, одетый в байковый халат, сидел, развалившись, на диване в просторной гостиной и потягивал пиво из горлышка. Был вечер выходного дня. Одиннадцать часов, пора спать. Его не покидала мысль о том, что страшно не хотелось на работу — снова кем-то руководить, печься о благосостоянии граждан. Вспомнилось, как на первом курсе в техническом вузе он с друзьями прогуливал лекции, а бывало, по нескольку дней не появлялся на занятиях. И вроде все законно — бежишь спозаранку на станцию переливания крови, сдаешь свои кровные пол-литра, взамен получаешь печенюшку с чашкой чая, какую-то мелкую денежку и справку-освобождение на три дня, которой радовались, как дети.

Эх, время было… А сейчас попробуй не приди на работу — мигом телефон оборвут. Вздохнув, он потянулся за пультом к журнальному столику. Выплеснулось пиво из бутылки — вот черт, придется тапки надевать, ведь домработница только утром придет.

По рекордно плоскому телевизору показывали какую-то ерунду, он переключился на новости. Слушал в полудреме, прикрыв глаза, как «тень президента РФ» снова выступает в присутственном месте, требует что-то сделать, навести порядок в отрасли, а по выполнении доложить. Молодец, неплохо исполняет роль Президента России. Снова что-то взрывалось на Ближнем Востоке, в заключение — рубрика «Примерно о погоде». Особых ужасов не предрекали, дождливо, тепло, погода в этот год в Сибири какая-то не «октябрятская»…

Ящик незатейливо бубнил, телезритель сладко подремывал. Вздрогнул, когда за спиной открылась дверь из спальни, прошлепали тапки — супруга Ольга Вениаминовна проследовала в туалет. По-хорошему, ему тоже следовало отправиться в спальню, но он не спешил. Ольга Вениаминовна вчера взбрыкнула в сердцах: мол, краткость, конечно, сестра таланта, но не в интимных отношениях. Не может ли он в этой связи как-то пересмотреть свое поведение в постели? А если трудно, то почему бы не сходить к врачу? Обидела, в общем, человека, который старался.

Выпитому пиву на месте не сиделось, и возникло стойкое желание навестить уборную. Притяжение дивана было агрессивно, но он преодолел его, сунул ноги в тапки, доковылял до туалета, расположенного в задней части гостиной — между спальней и лестницей на второй этаж (квартира в доме на Депутатской была довольно скромной, всего 260 «квадратов»), попытался проникнуть внутрь. Дверь оказалась запертой.

— Дорогая, ты еще здесь? — расстроился он.

— Здесь, дорогой, — отозвалась жена.

— Не пустишь?

— Не пущу, Викентий, — с натугой отозвалась Ольга Вениаминовна. — Боюсь, дорогой, этот Боливар не выдержит нас двоих…

У супруги было бесхитростное чувство юмора. Временами оно бесило. Пришлось дожидаться, пока та покинет помещение. Тащиться в санузел на второй этаж мужчине не хотелось — долог и тернист был путь, всякое могло по дороге случиться. Чтобы легче терпелось, он начал нарезать круги вокруг молодцеватой пальмы в кадушке, подпрыгивал, дул на ладони, бормотал: «Надо меньше пить…»

— Викентий, ты чем там занимаешься? — строго поинтересовалась с горшка Ольга Вениаминовна — у нее был острый слух и меткий глаз.

— Физкультурой, — буркнул он.

— А-а, ну, давай, давай. Лишь бы не рукоблудием… — добавила потише, но мужчина тоже на слух не жаловался. Обидно стало, любой депутата унизить может, даже собственная жена…

Он насилу дождался, пока, мстительно поблескивая глазками, жена удалится из «кабинета», но уединиться не успел — сработало дверное устройство, оповещающее о том, что в квартиру намерен проникнуть посторонний.

— Дорогая, проверь, — взмолился он. — Ей-богу, не могу…

— Странно, кому не спится в ночь глухую? — удивленно пожала плечами Ольга Вениаминовна и покосилась на супруга. — Ладно, подойду.

Она пересекла огромную гостиную, устланную коврами, исчезла в нише.

— Только не открывай кому попало, — напутствовал супруг.

— Я в курсе, — огрызнулась женщина.

Пришлось потерпеть — он стоял перед туалетом, подпрыгивая от нетерпения, ждал новостей из прихожей. Голова раздувалась, как дирижабль. Звонили в дверь, значит, кому-то уже удалось преодолеть «пропускную систему» во дворе, войти в подъезд, который, вообще-то, заперт…

— Это, кажется, Люся, — донесся из ниши утробный голос супруги. — Вот черт, как некстати… Дорогой, ты будешь сердиться, но мне придется впустить. Кажется, у нее опять личные неприятности…

Он чуть не заорал, словно припадочный. Почему такому важному человеку нет покоя ни днем ни ночью? Люсьен — вечное проклятье их семьи! Супруга Лехи Калмыкова, главного налогового инспектора Центрального района. Ну, не любит он жену. Уже пятнадцать лет не любит, а развестись лень, да и невыгодно. Погряз в адюльтерах, и Люся не ангел. Всякий раз, когда он ей изменит или она ему — прилетает вся такая потрясенная, на метле, и плачет. А если метла в ремонте или другие причины, то часами висит на телефоне и повествует о своей неудавшейся жизни, а Ольга Вениаминовна вынуждена все это слушать и выносить мудрые «постановления»… Надо идти в туалет!

Но не успел депутат разогнаться, как супруга отомкнула дверь, и, потеснив ее, в гостиную ворвались двое в масках и с пистолетами! Бескомпромиссные, решительные. Тот, что пониже, схватил ошалевшую Ольгу Вениаминовну за запястье, а второй выпрыгнул на середину гостиной и наставил на депутата пистолет! Сходил, называется, на горшок. Страх пронзил такой махровый, что на какое-то время он забыл о своем желании отправить на прогулку выпитое пиво.

— Ни с места, Викентий Петрович, — спокойно сообщил налетчик. — Руки на затылок, расставьте ноги и не шевелитесь. Пытаетесь бежать — стреляем в голову. О’кей?

Он так и поступил. Стоял, дрожал, потел, пытался найти в окаменевшей голове хоть какую-то мысль. А между тем второй налетчик, что был пониже и изящнее, поволок Ольгу Вениаминовну через гостиную. Та упиралась и бледнела.

— Викентий, это ограбление… — прохрипела супруга. — Отдай все, что им нужно, господи правый…

— Это не ограбление, Ольга Вениаминовна, — учтивым голосом сообщил налетчик. — Нам не нужны ваши ценности и ваши жизни, не стоит так убиваться. Уж вам, во всяком случае, наверняка ничто не грозит.

— Кто вы? — простонала женщина.

— Мы — съемочная группа. Пришли снимать кино про вашего мальчика.

— О, мой бог… С какого вы канала?

— С Беломорского, — буркнул женским голосом второй злоумышленник, заталкивая перепуганную женщину в туалет. Закрыла дверь и замкнула шпингалет. Критично обозрела увесистую стальную штуковину и повернула голову к своему спутнику: — Знаешь, дорогой, я раньше не могла понять, зачем на дверях в подобные помещения устанавливают снаружи шпингалеты. Теперь я, кажется, понимаю…

— Откройте дверь, зачем вы меня заперли? — взвыла в утробе санузла Ольга Вениаминовна и забилась в дверь. Высадить она ее не могла — дверь была монументальная и запор соответствующий. — Что вам нужно?!