Кот, который разговаривал с привидениями - Лилиан Джексон Браун Страница 12

– Слишком много я платить не хочу, – сказал Квиллер, разглядывая ценники.

– Сказано настоящим Макинтошем, – одобрил хозяин, кивнув седой растрёпанной головой. – Этот клан всегда имел глубокие карманы, но кор-р-роткие р-р-ру-ки. Может быть, хочешь взять костюм напрокат, если он тебе только для похорон?

Квиллер сердито посмотрел на него.

– С другой стороны, др-ружище, удобно, когда в шкафу висит тёмный костюм пр-р-ро запас, а то вдр-р-ругты неожиданно надумаешь жениться.

Квиллер неохотно сделал выбор. По его мнению, цены на все костюмы были безобразно завышены.

Пока портной проверял, хорошо ли сидит костюм, подтягивал в одном месте, оттягивал в другом, Скотт спросил:

– Значит, ты сейчас живешь на ферме Гудвинтера, да? Видел мертвеца, сидящего на бочонке с золотыми монетами?

– Пока что я был лишен этого удовольствия, – отвечал Квиллер. – А что, он часто туда наведывается?

– Видишь ли, старый Эфраим Гудвинтер скряга был, и говорят, что он до сих пор возвращается пересчитать свои денежки. Как ты хочешь заплатить за этот костюм? Наличными? Кредитной карточкой? В рассрочку, по десять долларов в неделю?

Из магазина мужской одежды Квиллер поехал в издательский комплекс, где газета «Всякая всячина» занимала новое здание. Спроектированное как помещение для редакций и деловых офисов, а также для современной типографии, это здание обошлось в достаточно внушительную сумму, и построить его смогли благодаря беспроцентной ссуде Фонда Клингеншоенов. Каждый день на четвёртой странице газеты, где публикуются выпускные данные, значилось следующее:

АРЧИ РАЙКЕР, редактор и издатель

ДЖУНИОР ГУДВИНТЕР, выпускающий редактор

УИЛЬЯМ АЛЛЕН, главный менеджер

Сперва Квиллер зашел в кабинет выпускающего редактора, где сразу бросалось в глаза большое старомодное бюро с крышкой. Молодой человек, сидящий за ним, казался карликом. До этого бюро принадлежало его прадеду, скупому Эфраиму.

У Джуниора Гудвинтера было мальчишечье лицо и мальчишечья фигура, и он отращивал бороду, пытаясь выглядеть старше пятнадцати.

– О! Бери стул! Ноги можно класть на стол! – приветствовал он Квиллера. – Классную ты штуку написал про Айрис Кобб. Я слышал, ты караулишь мою бывшую усадьбу.

– На время, пока не найдут нового смотрителя. Хочу кое-что выяснить, пока я там. Как работается за наследственным столом?

– Довольно медленно. Все эти отделения для бумаг и выдвижные ящички, казалось бы, хорошая идея, но как уберёшь что-нибудь, так больше и не найдёшь. Хотя крышка – это хорошо придумано. Можно закинуть сюда незаконченную работу, закрыть крышку и с чистой совестью идти домой.

– Нашёл какие-нибудь потайные отделения? У Эфраима, наверное, были кое-какие секреты, которые он хотел спрятать.

– Ей-богу, если б мне вздумалось их искать, я бы даже не знал, с чего начать. Почему бы тебе не принести сюда Коко, пусть понюхает. У него это хорошо получается.

– С тех пор как мы переехали на ферму, ему и без того есть что понюхать. Он помнит Айрис и удивляется, почему её там нет. Кстати, как раз перед смертью она говорила о том, что слышит таинственные звуки. Когда вы там жили, у вас водились какие-нибудь сверхъестественные существа?

– Нет, – сказал Джуниор. – Мне было не до них. Я всё время катался на лошадях и дрался с братом шести футов четырех дюймов росту.

– Ты никогда не говорил мне, что занимался верховой ездой.

– Ещё как занимался. Ты разве этого не знал? Я хотел быть жокеем, но родители возражали. Я мог стать либо рассыльным, либо журналистом на сто десять фунтов.

– Как твой наследник? – спросил Квиллер. Он всегда был не в состоянии запомнить имя или хотя бы пол отпрысков своих молодых друзей.

– Невероятный ребенок? Сегодня утром он так ухватил меня за палец, что я вытащить не мог. И всего-то четыре недели! Четыре недели и три дня!

«Сможет всё заграбастать, как его прапрадедушка», -подумал Квиллер и, указывая на дверь, спросил:

– Кто это? Это и есть Уильям Аллен? – В кабинет только что по-хозяйски вошёл большой белый кот.

– Собственной персоной – не перевоплощение, -сказал Джуниор. – Чудом спасся после пожара в старом здании. Возможно, клиент понёс некоторый ущерб от дыма, но отмылся и даже не потребовал выплаты страховой премии. Мы нашли его месяц назад, десять месяцев спустя после пожара. Отгадай, где он был! Сидел перед зданием Государственной биржи труда!

Следующим Квиллер посетил кабинет издателя. Арчи Райкер сидел в шикарном кресле с высокой спинкой за фигурным ореховым столом с массивными мраморными ножками.

– Как тебе нравится работать в таком великолепии? – спросил Квиллер. – Узнаю изящную руку Аманды Гудвинтер.

– Оно меня очень стесняет. Боюсь положить ноги на стол, – признался Райкер. Он всегда заявлял, что с задранными ногами ему лучше всего думается.

– Эти подпорки похожи на бывшие надгробные плиты.

– Не удивлюсь, если это так и есть. У Аманды все повадки разорителя могил… Послушай, какой славный некролог ты написал про Айрис Кобб. Надеюсь, что, когда придет мой черед, ты напишешь что-нибудь хоть наполовину похожее. Что за всем этим стоит?

– Ты о чём?

– Не строй из себя идиота, Квилл. Ты же всегда подозреваешь, что автокатастрофа – это самоубийство, а самоубийство – это убийство. Что действительно произошло в воскресенье вечером? Ты выглядишь озабоченным.

Квиллер виноватым движением пригладил усы, но сказал как ни в чём не бывало:

– Если я и выгляжу озабоченным, Арчи, так потому, что купил тёмный костюм для похорон – я должен буду нести гроб, – и это ещё вопрос, сумеет ли Скопи доделать его вовремя. Ты идёшь сегодня вечером в Динглбери?

– Собирался. Я веду очаровательную Аманду обедать, и после этого мы придем в Траурный зал, если она всё ещё сможет стоять и ходить по прямой.

– Скажи бармену, чтоб разбавил ей бурбон, – предложил Квиллер. – Зачем нам, чтобы твоя возлюбленная опозорилась в Динглбери.

Когда-то два друга детства подкалывали друг друга по поводу своих мальчишечьих увлечений, потом радовались юношеским победам, поверяли друг другу свои семейные проблемы и делились болью последовавших позднее разводов. Сейчас они занимались тем, что подшучивали над эксцентричной, откровенной, любящей выпить подружкой Райкера Амандой. К этой преуспевающей деловой женщине и напористому члену городского совета были применимы любые хвалебные определения, но только не «очаровательная».

– Вы с Полли там будете? – спросил Райкер.

– У неё банкет в библиотечном совете, но попозже она зайдёт.

– Может, сходим куда-нибудь после этого – все вчетвером? – предложил Райкер. – После того как я отдам последний долг усопшим, мне всегда требуется совершить возлияние.