Сердца четырёх - Эллери Квин Страница 12

— Мир — это всегда хорошо, — ухмыльнулся Лью. — Дело известное.

— Они что, согласились? — недоверчиво спросил Эллери.

— Безоговорочно.

— Отказываюсь верить. Что ты использовал? Гипноз?

— Нет. Сыграл на тщеславии. Я знал, на что они клюнут.

— Блит, правда, устроила побоище, — вставил Лью.

— Тогда я сказал, что Джек ее не хочет и надеется на Корнелл. Пришлось ей прикусить язык и выдавить из себя «да».

— А как наш несравненный Джон Ройл?

Лью сдвинул брови:

— Это ведь туфта была насчет Корнелл... у меня такое ощущение, что он прямо жаждет сыграть с Блит в одном фильме.

— Он всю неделю ходил понурый, — задумчиво произнес Эллери.

— Так он пять дней в рот не брал! — ответил Лью.

— Такое любого весельчака доконает. Я скажу тебе, что на него наехало!

— Давайте не будем испытывать судьбу, — сказал суеверно Жак Батчер. — Самое главное, они наши.

— Ну, не представляю, Батч, чтобы у молодых ты выиграл этот тайм так гладко.

Продюсера передернуло.

— Ой, прошу тебя... Тай сдался только потому, что публика требует от него роли из реальной жизни: сейчас ведь волна биографий. Вот я ему и говорю: для поклонения лучше не придумаешь, чем Тай Ройл в роли Тая Ройла. Истинная жизнь! Знаете, что он мне ответил? «Хорошо, я покажу им истинную жизнь, когда сверну своими руками лилейно-белую шейку твоей невесты».

— Звучит паршиво, — признал Эллери.

— Хуже некуда, — поддакнул Лью.

А Батчер продолжал печально:

— Почему же некуда... Бонни поставила мне условие, что в сценарии обязательно будет хотя бы одна сцена, где она должна отхлестать и исцарапать Тая, в общем, отметелить его до бесчувствия.

— Кто ставить будет? — спросил Лью.

— Скорее всего, Корси. Парень с богатым опытом Бродвея. Вы же знаете, как он сделал в прошлом году «Дорогу славы». Публика рыдала!

— Мне кажется, — мечтательно закатил глаза Лью, — что получится очень смешно. Такому режиссеру, как Корси, трудно угодить: страшно придирчивый. Так что два-три дня Бонни для этой единственной сцены обеспечено. Он будет снимать дубль за дублем, пока Бонни не счистит с Тая фунт плоти.

Историческая церемония подписания «контракта века» была назначена на одиннадцатое число, то есть следующий понедельник. Приготовления были такие сложные и тщательные, что Эллери уж представил себе поле сражения — с самолетами, кружащими в небе, артиллерией на окрестных холмах и полевым лазаретом для оказания первой помощи неминуемым жертвам. Однако обошлось без драки и даже без скандала. Такого, судя по всему, Жак Батчер не ожидал. Исходя из простой целесообразности, артисты не раскрывали рта. Джон Ройл, одетый более строго, чем обычно, смотрел в окно, пока не подошла его очередь подписывать контракт. Поставив автограф, он улыбнулся в объективы и спокойно удалился. Блит полностью была поглощена изучением меха чернобурки, украшающей ее костюм. Правда, Бонни не отрывала взгляда от горла Тая, словно вынашивала планы удушения. Однако Тай проигнорировал этот вызов. Так что репортеры были несколько разочарованы.

— Черт возьми! — когда все ушли, в сердцах воскликнул Лью Баском. — Невозможно предугадать, когда они заведутся. Каких трудов стоит острый конфликт! Нет, Батч, мы упустили шикарный шанс!

— Мне нельзя было рисковать до тех пор, пока контракт не подписан, — невозмутимо ответил продюсер. — Вдруг бы кто-то из них сорвал все дело. С динамитом играть опасно.

— Ну а теперь-то можно? — спросил Сэм Викс.

— Да, Сэм, можно.

Эллери так и не узнал в точности, как случилось, что в тот же понедельник вечером Бонни и Тай вновь столкнулись в клубе «Клевер», но сильно подозревал, что это подстроили Лью с Сэмом. Стычку спровоцировал уже находившийся там Лью, который предложил им заключить мир «ради дорогой старушки «Магны». Бонни, явившаяся в сопровождении богатого аргентинца, сразу вспыхнула, Тай, естественно, тоже. Аргентинца оскорбила заносчивость Тая, а Тай вспылил по поводу замечания аргентинца. Дальше пошло-поехало. Аргентинец дал Таю по носу, Тай швырнул обидчика через голову бармена прямо в зеркало за стойкой. Бонни вызвала полицию и потребовала арестовать Ройла за попытку убийства. На следующее утро, освободившись из-под ареста с помощью отца, Тай поклялся отомстить. При этой сцене присутствовало больше половины газетчиков Голливуда.

Их материалами Сэм Викс остался доволен. «Такое удовлетворило бы даже «Голдвин», — скромно заявил он Эллери Квину.

* * *

Однако в пятницу мистера Викса постигло горе. Когда он ворвался в кабинет Жака Батчера, где Лью и Квин, споря, выкладывали Вундеркинду свои идеи, то даже повязка у него на глазу дергалась в нервном тике.

— Мы пропали, — с порога выпалил Сэм. — Нет, актерам нельзя доверять. Они таки нам устроили. Паула Перис мне только что рассказала.

— Кто и что устроил? — резко спросил Батчер.

— Джон и Блит выкинули штуку, которая загубит наш фильм на корню.

Викс плюхнулся в кресло. Лью Баском и Эллери Квин, ничего не понимая, нависли над ним. Жак Батчер отвернулся и уставился в окно.

— Объясни, — осипшим голосом произнес Лью. — А то знаешь, это все равно что сказать, что ты застал вместе Дж.П. Моргана, Сталина и Троцкого и они втроем резались в карты.

— Хуже! — простонал Викс. — Они собираются пожениться.

— Боже праведный! — Лью даже подскочил на месте. — Это же все нам испортит!

Жак Батчер крутанулся вместе с креслом и нажал кнопку переговорника.

— Мадж, соедини меня с Паулой Перис.

— Да упокоится в мире... — вздохнул Эллери. — Кто знает, когда ближайший поезд на Нью-Йорк?

Лью заметался по комнате, жалуясь потолку:

— Ведь какая была богатая идея! Конфликт — конфетка! Кровная вражда, существует больше двадцати лет, все естественно! И вот на тебе! Они входят в клинч, обнимаются, мирятся, женятся — и вся моя идея свинье под хвост?! Нет, так со мной поступать было нельзя!

Раздался телефонный звонок. Батчер снял трубку.

— Паула, это Жак Батчер. Это правда — то, что вы сообщили Сэму Виксу о Джоне и Блит?

— Примирение произошло в среду. Они решили все простить друг другу и все забыть. Я узнала вчера, поздно вечером. Вроде бы в субботу в «Подкове» на Джона Ройла нашло озарение, когда он разоблачил Парка. И с тех пор он думает о своей жизни и терзается своей извращенностью. А вообще — это очень похоже на любовь, мистер Батчер. Теперь они спешно готовятся к свадьбе.

— Так что же все-таки стряслось?

— У меня только догадки, и они не лучше ваших.