Тайна Шерлока Холмса - Джерард Келли Страница 12

— Не исключено. Может, это важная деталь, может, и нет, но я должен был обратить на это внимание раньше. — Холмс взял в руки одну из креманок для десерта: — Что вы скажете об этих сливовых косточках, Уотсон?

— А что тут можно сказать? — пожал плечами я, заглянув в креманку. — Косточки как косточки.

— Не кажется ли вам, что одни косточки отличаются по форме от других?

— Что ж, теперь, когда вы обратили на это моё внимание, да, вижу. Возможно, сливы были разных сортов.

— Интересно, — задумчиво произнёс Холмс. Сунув в карман одну из косточек, он повернулся к Фонтэну: — Вы понимаете, друг мой, что нам надо поставить в известность полицию?

— Да, конечно, — обречённо кивнул ресторатор.

— Вы можете сделать это сами?

— Oui d’accord, [7]я об это позабочусь, — вздохнул Фонтэн и направился к выходу.

Несколько мгновений Холмс молча смотрел на меня и наконец произнёс:

— Слушайте, старина, с одной стороны, я на дух не переношу инспектора Бредстрита, а с другой — мне надо кое-что выяснить. Вам придётся остаться здесь, дождаться полиции и обо всём рассказать инспектору. Передайте мои искренние извинения месье Фонтэну. С вами мы увидимся позже, дома, на Бейкер-стрит.

— Хорошо, — кивнул я.

Холмс быстрым шагом вышел, оставив меня наедине с телом Иеремии Брентвуда.

Через некоторое время явился Бредстрит, и мы с месье Фонтэном рассказали ему о случившемся. Инспектор быстро осмотрел бутылки и задал несколько вопросов. Насколько я мог судить, он был вполне готов принять версию о сердечном приступе, спровоцированном чрезмерными возлияниями.

Покойного увезли в морг, вынеся тело через чёрный ход по настоянию месье Фонтэна. Я передал ресторатору извинения Холмса и заверил, что мой друг непременно свяжется с ним лично.

Признаться, я покинул ресторан не без облегчения. Поскольку работы в тот день у меня не было, я решил прогуляться по расположенному поблизости Риджентс-парку.

Дымка, что окутывала поутру Лондон, рассеялась, и теперь аллеи парка заливало яркое солнце, просачивающееся через густую листву деревьев. Щебетание птиц и вид гуляющих с детьми нянюшек достаточно быстро вернули мне душевный покой, и я в приподнятом настроении отправился на Бейкер-стрит, собираясь отобедать дома.

Холмс появился затемно. Тяжело ступая, он повалился на диван и глубоко вздохнул:

— Уотсон, умоляю, помогите мне снять ботинки. Я вымотан до предела.

Я выполнил его просьбу, после чего плеснул в стакан бренди и протянул его другу.

— Я так полагаю, поесть вам тоже не удалось? — предположил я.

— Не было времени, старина. Он уходит на рассвете, а дел много.

— Кто уходит на рассвете? — озадаченно спросил я.

— «Морской ястреб». — Холмс устало прикрыл глаза рукой. — Парусный клипер. Пункт назначения — Малайский архипелаг. Вам непременно надо взглянуть на этот корабль, Уотсон. Настоящий красавец, быстрый как молния. Да и как иначе? Время и скорость имеют ключевое значение.

— Я совершенно не понимаю, о чём вы говорите, — признался я.

— Вы уж простите, Уотсон, — рассмеялся Холмс, — но с того момента, как мы с вами утром расстались, произошло столько всего, что у меня буквально голова идёт кругом.

— Слушайте, я оставил вам с ужина немного говядины. Если хотите, я сделаю вам сэндвич, а вы пока рассказывайте.

— Благослови вас Бог, Уотсон, вы настоящий друг! Честно говоря, я умираю от голода.

— Ну давайте, рассказывайте, — поторопил я сыщика.

Холмс вытянул ноги к горящему в камине огню и начал:

— После того как мы расстались с вами утром в ресторане, я сел в кэб и отправился в путь. Ехал я достаточно долго, пункт моего назначения находился за Чизвиком. Мне предстояло встретиться с доктором Джеффри Крофтом. Мне доставляет невероятное удовольствие общение с профессионалами своего дела, как, например, с вами. Именно к такой категории людей относится и мистер Крофт. Дело в том, что он является начальником отдела тропических растений в Королевском ботаническом саду Кью. Его познания в сфере экзотических фруктов и цветов воистину энциклопедические. Именно он и подтвердил мою версию. Иеремия Брентвуд действительно был убит.

Услышав это, я чуть не выронил столовый нож.

— Но, Холмс… — начал было я.

— Прошу вас, друг мой, сперва дослушайте меня, — настойчиво произнёс Холмс. Он извлёк из кармана сливовую косточку, зажав её между большим и указательным пальцами, словно она была драгоценным камнем. — На самом деле перед вами, Уотсон, пуля, или, если хотите, стреляная гильза. Именно ею и было совершено убийство. Это косточка плода под названием дуриан, из семейства мальвовых, любимого лакомства лесных людей.

— Каких ещё лесных людей? — удивился я.

— «Лесной человек» — именно так с малайского языка переводится слово «орангутан». Помните, Уотсон, живущих на деревьях обезьян с красно-коричневым мехом? Так вот, насколько известно, они находят дуриан по его запаху, кстати сказать, крайне неприятному, который при этом настолько силён, что его можно почувствовать за несколько миль.

— Ага, — протянул я, — так вот что это был за аромат в «Золотом петушке»!

— Именно! Так вот, как это ни парадоксально, несмотря на омерзительный гнилостный запах, фрукт обладает превосходным, можно даже сказать, изумительным вкусом.

— Невероятно, — отозвался я, протягивая Холмсу тарелку с сэндвичами.

— Удивительно всё устроено, Уотсон, — жуя, принялся рассуждать Холмс. — Фрукт источает запах, свидетельствующий о том, что он созрел; запах привлекает обезьяну; она съедает фрукт, а семена разносит по лесу.

— Действительно превосходно, — кивнул я. — Однако и обезьяны, и люди относятся к отряду приматов. У нас схожая физиология. Значит, фрукт не ядовит, иначе бы все обезьяны умерли, отравившись им.

— Серьёзный аргумент, — улыбнулся Холмс, — он мне тоже не давал покоя. Кроме того, мы знаем, что наш беззубый друг и сам ел дуриан — об этом свидетельствуют косточки в его креманке с десертом — и при этом остался жив. Но у фрукта есть одна особенность, которая всё объясняет. О ней мне поведал профессор Крофт. Дело в том, что дуриан смертельно опасен лишь в присутствии алкоголя! Подобное сочетание провоцирует обширный сердечный приступ.

На несколько мгновений я потерял дар речи.

— Чёрт бы меня побрал, — выдавил я наконец. — Так вот, значит, почему мистер Икс так и не притронулся к вину.

— Именно, — кивнул Холмс. — Кстати, вам больше ни к чему именовать его мистером Иксом. Человека, который ужинал с Брентвудом, зовут Мервин Джей Кингсли. Он из Нью-Йорка.