Темные тайны - Гиллиан Флинн Страница 12

— Итак, — прогрохотал Лайл, перекрывая гвалт, — перед нами ключевая фигура в деле Дэев, так называемый очевидец, поэтому давайте-ка перейдем к вопросам, непосредственно связанным с интересующими нас событиями.

— У меня есть вопрос, — сказал один из «копов». Он выдавил из себя подобие улыбки. — Если не возражаете, перейдем прямо к сути, возьмем, так сказать, быка за рога. — Он даже как будто подождал, чтобы я ответила, что не возражаю. — Почему вы свидетельствовали, что вашу семью убил Бен?

— Потому что это сделал именно он, — сказала я. — Я там в это время находилась.

— Вы, дружочек, прятались и просто никак не могли видеть то, что, как вы утверждаете, видели. В противном случае вас бы тоже в живых не оставили.

— Я видела то, что видела, — привычно заученно начала я.

— Полная чушь. Вы видели то, что вам велели видеть, потому что вы были напуганной до смерти послушной девочкой, которая хочет помочь. Следствие изрядно запудрило вам мозги. Вас использовали, чтобы призвать к ответу человека, которого было легче всего объявить виновным. Более безответственное ведение следствия трудно представить.

— Я находилась в доме…

— Да, а как же вы объясните выстрелы, от которых погибла ваша мать? — парировал «коп» и, подавшись вперед, даже привстал со стула. — На руках Бена не обнаружено следов пороха…

— Господа, — перебил его пожилой дядька и помахал рукой с толстыми скрюченными пальцами, потом, кивнув в сторону тетки с кудрями и мою, сладко добавил: — И дамы! Мы же еще не представили факты рассматриваемого дела. Мы должны все запротоколировать, иначе наше мероприятие будет ничем не лучше болтовни в Интернете. Раз у нас такая гостья, мы должны быть особенно корректны и приходить к единому мнению по ряду вопросов.

Поскольку никто особенно не протестовал, старик облизнул губы, посмотрел на всех поверх толстых очков и откашлялся. Вид у него был начальственный, но при этом какой-то неухоженный. Я представила, как он один у себя дома, стоя у стола рядом с холодильником, поглощает консервированные персики прямо из банки и шумно прихлебывает сироп. Он начал зачитывать из блокнота:

— Факт первый. Около двух часов ночи третьего января восемьдесят пятого года некто, возможно не один, убил трех членов семьи Дэев в их доме на ферме в Киннаки, штат Канзас. Среди погибших — Мишель Дэй, десяти лет; Дебби Дэй, девяти лет, а также мать семейства Пэтти Дэй, тридцати двух лет. Мишель Дэй задушена; Дебби Дэй погибла от ран, нанесенных топором; Пэтти Дэй — от двух огнестрельных ранений, ударов топором и глубоких ран, нанесенных охотничьим ножом.

Кровь бросилась мне в голову, в ушах зашумело, но я сказала себе, что ничего нового для себя не слышу. Нечего паниковать. Я стараюсь не вслушиваться в детали убийства. Слова проходят сквозь мозг и выходят через уши, как у обезумевшего от ужаса ракового больного, который слышит из уст врача непонятные ученые слова и понимает только одно: все очень плохо.

— Следующий факт, — продолжал оратор. — Во время убийства младшая из детей, семилетняя Либби Дэй, находилась в доме и не попала в руки убийцы (или убийц), потому что выбралась на улицу через окно в комнате матери. Факт номер три. Старший из детей, Бенджамин Дэй, пятнадцати лет, утверждал, что после ссоры с матерью провел ту ночь в сарае у одного из соседей. Он до конца придерживался этой версии, а его поведение во время следствия делу не помогло. Позже его арестовали и осудили, во многом на основании ходивших в округе слухов, что он увлекся сатанизмом и отправляет соответствующие обряды: стены внутри дома были покрыты символами и словами, ассоциировавшимися с культом дьявола. Стены были исписаны и изрисованы кровью его матери. — Старик замолчал в ожидании соответствующей реакции, оглядел слушателей и вернулся к своим записям. — Однако решающим стал тот факт, что его чудом уцелевшая младшая сестра Либби свидетельствовала, что видела, как он убивал. Несмотря на ее путаные показания и юный возраст, Бена Дэя осудили. И это при поразительном отсутствии вещественных доказательств и улик. Мы собрались здесь, чтобы изучить другие варианты и рассмотреть конкретные обстоятельства дела. По моему мнению, однозначным пока можно признать то, что убийства связаны с событиями, происходившими накануне, а именно второго января восемьдесят пятого года. Буквально в один день все пошло не так. Еще утром второго января ничто не предвещало трагедии. Что-то действительно произошло несколько позже.

Из папки говорившего показался краешек снимка с места преступления: пухлая окровавленная ножка и кусочек ночнушки бледно-лилового цвета. Дебби… Старик поймал мой взгляд и затолкал снимок назад в папку, словно меня это никак не касалось.

— Кажется, мы в целом пришли к выводу, что это дело рук Раннера Дэя, — сказала толстуха, так яростно копошась у себя в сумочке, что оттуда выпало несколько ватных дисков.

При имени отца я вздрогнула. Раннер Дэй — ничтожный, никчемный человечек.

— Я права? — продолжала она. — Он приходит к Пэтти и угрозами пытается вырвать у нее деньги; как обычно, ничего не получает, злится и идет вразнос. То есть я хочу сказать, он же псих.

Тетка извлекла откуда-то бутылку с водой и приняла две таблетки аспирина, как делают в кино, — резко забросив голову назад. Потом взглянула на меня, ожидая подтверждения своих слов.

— Да, пожалуй. Я не очень хорошо его помню. Они разошлись, когда мне было года два. После этого мы мало общались. За несколько месяцев до убийств он жил с нами все лето, но…

— Где он сейчас?

— Не знаю.

Она вытаращила глаза.

— А как насчет следов, оставленных обувью взрослого мужчины? — подал сзади голос какой-то человек. — Полиция так и не объяснила, почему в доме, где никто не носил выходных мужских туфель, обнаружены окровавленные следы таковых…

— Полиция очень многого так и не объяснила, — снова подал голос старик.

— Например, происхождение того кровавого пятна, — подхватил Лайл и повернулся ко мне. — На постели Мишель обнаружили пятно крови — по группе она не совпала с кровью ни одного из членов семьи. Но к несчастью, простыни оказались даром некоего благотворительного фонда, поэтому следствие объявило, что кровь могла принадлежать кому угодно.

Так называемые «бывшие в употреблении» простыни. Да уж, Дэи были большими поклонниками этого фонда: у нас все было оттуда — диван, телевизор, лампы, джинсы, даже занавески на окнах.

— Не знаете, как можно найти Раннера? — спросил студент. — Вы могли бы задать ему интересующие нас вопросы?

— И все-таки я считаю, — сказал старик, — что имеет смысл побеседовать и с некоторыми из тогдашних друзей Бена. У вас остался кто-нибудь в Киннаки?

Несколько человек начали спорить и рассуждать по поводу страсти Раннера к азартным играм, приятелей Бена и из рук вон плохого полицейского расследования.

— Эй, — встряла я, — а как же Бен? Он уже не в счет?

— Помилуйте, но это грубейшая из когда-либо допущенных судебных ошибок, — сказала толстуха. — И не делайте вид, что вы придерживаетесь другого мнения. Если, конечно, вы не покрываете своего папочку. Или же вам слишком стыдно за то, что вы наделали.