Черное облако души - Татьяна Бочарова Страница 12

– Такси, – предусмотрительно ответил Никита, предвкушая обильное застолье и отличную выпивку.

– Ну, осторожненько.

Никита кивнул и скрылся за дверью. Дорога до завода заняла у него не более получаса. Его уже ждали: Куролесов, главная бухгалтерша Зинаида Леонтьевна и кадровик Леонид Степанович.

– Здрасте, здрасте, – приветствовал Никиту Леонид Степанович. – Какие люди к нам пожаловали! Идёмте за стол.

Куролесов подхватил Никиту под руку и отвёл в лифт. Они поднялись на второй этаж и зашли в просторную комнату для переговоров, где обычно проходили банкеты. Скорее, это даже был зал. Вокруг царила праздничная атмосфера, играла негромкая музыка, в углу переливалась огоньками елка, на стенах висели разноцветные гирлянды. За длинным столом, покрытым накрахмаленной скатертью, уже сидел народ: нынешний гендиректор, Хромов, его зам, Батюшкин, и несколько начальников цехов. По залу бесшумно сновала секретарша Лидочка, миловидная, пышная блондинка лет тридцати с хвостиком. Все знали, что она любовница Хромова. Ей помогала буфетчица Арина Максимовна, работавшая в заводской столовой ещё с тех времён, когда директором был Никита Кузьмич. При виде Никиты Хромов расплылся в улыбке. Его широкое гладкое лицо напоминало масляный блин.

– Никита Кузьмич, дорогой, проходите, пожалуйста! Лида, усади гостя.

Лидочка метнулась навстречу Никите, аккуратно взяла его под руку, подвела к столу и отодвинула мягкое кресло.

– Садитесь, Никита Кузьмич.

Никите, с одной стороны, было лестно, что на заводе о нем там пекутся, с другой – давала о себе знать давняя боль. Он здесь никто, просто немощный старик, за которым надо ухаживать, а раньше был здесь хозяином, одно его слово – и все бежали выполнять приказания, слушались беспрекословно… Он уселся в кресло, и Лида тут же положила ему на колени белую полотняную салфетку.

– Что пить будем? – Хромов нетерпеливо потёр ладони. – Как всегда, коньячку?

– Как всегда, – пробурчал Никита Кузьмич.

– Сань, наливай, – велел директор Куролесову.

Тот аккуратно плеснул в стопку дорогущего армянского коньяка. Лида положила в тарелку Никите оливье, тарталетку с икрой и кусок осетрины горячего копчения.

– Пирожки берите, – проворковала Арина Максимовна, выныривая откуда-то сбоку с огромным блюдом в руках. – Эти, круглые, с мясом, продолговатые с капустой.

Пироги у Арины были знатные, Никита это знал. Он взял пару пирожков и надкусил тот, что с мясом.

– Красота! – пропел Хромов и поднял рюмку с водкой. – Ну, Никита Кузьмич, за вас!

– Зачем за меня, – нахмурился Никита. – Вон праздник на носу. Давайте лучше за него.

– За него успеем. Мы ж никуда не торопимся, а закуски вон сколько. – Хромов оглядел стол хозяйским взглядом. – За Никиту Кузьмича, отца родного и учителя!

Все захлопали в ладоши. Хромов с шумом втянул носом воздух и опрокинул рюмку, тут же схватил с тарелки тарталетку и целиком отправил ее в рот. Никита поморщился и выпил коньяк. Сразу же внутри разлилось приятное тепло. Ему захотелось выпить ещё. Хорошо, что они не позвали Надю – та не дала б ему ни стопки принять. Никита подцепил на вилку осетрину.

– Еще? – Куролесов уже услужливо наклонил бутылку.

– Давай.

После третьей рюмки настроение у Никиты Кузьмича стало вполне сносным. Его уже не раздражала ни круглая, лоснящаяся физиономия Хромова, ни широкий и вертлявый зад Лидочки, ни гнусавый бас Батюшкова. Ему захотелось пообщаться, и он жестом подозвал к себе Куролесова. Тот уселся рядом.

– А щенок твой ничего, сукин сын, – с усмешкой произнёс ему на ухо Никита. – Умный, собака, все понимает. Озорует только иногда.

– Ну что ж ему не озоровать, если он ребёнок ещё, – философски заметил Сашка. – Вырастет, серьёзности прибавится. Ты, главное, Кузьмич, гулять с ним ходи, ну и воспитывай. Команды всякие и так далее.

– Гуляем. – Никита кивнул и потянулся к рюмке.

– Не хватит ли? – забеспокоился Куролесов. – Надежда Сергеевна меня убьет.

– Не учи ученого, – вмешался в разговор Хромов. – Давай, Никита Кузьмич, выпьем за твоё здоровье. Наливай! – велел он Куролесову.

Тот скорчил физиономию, но послушно взялся за бутылку.

Незаметно в комнате сделалось душно, лица у сидящих разгорелись, все сидели красные, как помидоры, с благостными улыбками. Лидочка затянула грустную песню. Голос у неё был красивый, густой и бархатистый. Никита невольно вспомнил о Владе. Вот бы рассказать о ней, если не всем, то хотя бы Куролесову! Похвастаться, какая у него внученька объявилась… Он уже открыл рот, чтобы начать, но в это время Арина принесла горячее – цыплёнка табака с картофельным пюре и маринованными огурчиками.

Разгоряченный выпивкой народ с жадностью набросился на еду. Никита понял, что никто его слушать не будет, так только – сделают вид из вежливости. Самому ему есть уже не хотелось, да и пить тоже – он явно превысил свою дозу, в голове неприятно шумело, во рту была сухость. «Домой бы сейчас, к Надюше, – подумалось Никите, – там, глядишь, и Владка придёт. Погуляем с Шоколадом, поужинаем втроём». Он невольно зевнул.

– Скучаешь, Никита Кузьмич? – спросил Хромов, от цепкого взгляда которого ничего не укрылось.

– Да не скучаю, а пора мне. Жена дома ждёт.

– Ну погоди чуть-чуть, у нас ещё торт, Аринин фирменный, с желе и миндалем. Пальчики оближешь.

– Правда, Кузьмич, – сладко запел Никите в ухо Куролесов, – чего ты! Посиди ещё. Тут тебе такие презенты от начальства. Посиди.

– Ну, посижу. – Никита сердито вонзил вилку в цыплёнка.

– Так-то лучше, – удовлетворенно произнёс Хромов.

В воздухе гудел нестройный хор голосов, каждый говорил о своём и слушал только себя, но это никого не раздражало. Пьяная Лидочка взгромоздилась Хромову на колени и ласково промокала платочком его потную лысину. Бухгалтерша под столом толкала ногой ногу замдиректора. Никита отлично видел это, вяло поглощая цыплёнка, который, надо сказать, был весьма недурён. Кто-то настежь распахнул окно, и в помещение ворвался свежий морозный воздух.

– Десерт! – зычно объявила буфетчица.

Внесли на подносе огромный торт, весь залитый розово-зелёным желе и утыканный орехами, как стразами, за столом дружно зааплодировали.

– Стоп. – Хромов поднял кверху обе руки. – Это ещё не кульминация, так сказать. Попрошу подарки в студию!

Две молоденькие девушки, помощницы Арины, внесли в зал пару огромных пакетов.

– Вот. – Хромов встал и повернулся к Никите Кузьмичу. – Дорогой наш бывший директор, это вам!

– Так много? – удивился Никита Кузьмич. – Ну спасибо.

– Так же, как и всегда, – самодовольно осклабился Хромов. – Мы наших предшественников помним, мы не какие-нибудь…